(Статья ветерана  вице-адмирала В.В.Смирнова)

 

Ветеран ВМФ СССР-России, вице-адмирал Смирнов Владлен Владимирович

 

Владлен Владимирович родился  в поселке Волосово, Ленинградской области в семье действующих офицеров, участников Великой Отечественной войны. В 1967 году окончил ВВМУРЭ имени А. С. Попова, а в 1979 году — командный факультет Военно-морской Академии с отличием. С 1967 года была служба в подводных силах Северного флота, он участник десяти боевых служб на подводных лодках и двух дальних походов на надводных кораблях в акваториях Атлантического океана и Средиземного моря.

С 1973 года проходил службу в структурах Разведки Северного флота, в 1985-1990 годах — начальник Разведки флота.  В 1990-1995 годах заместитель, начальника Разведывательного управления Главного штаба ВМФ СССР и РФ. Награжден: орденами «Красной Звезды» и «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» III степени, 15-ю медалями и именным оружием.

С 1997 года по 2001 год работал в центральном аппарате Федеральной пограничной службы РФ. С 2003 года на общественной работе в ветеранских организациях, принимает активное участие в патриотическом воспитании молодежи.

Владлен Владимирович с женой Любовью Феофиловной и внучкой Полиной

В следующем 2019 году, произойдет много юбилейных мероприятий, связанных с именем известного в стране Героя Советского Союза, Адмирала Флота Советского Союза,  Кузнецова Николая Герасимовича. Встречаясь с детьми, на различных мероприятиях в ГБОУ города Москвы «Школа №1465 имени адмирала Н.Г.Кузнецова». Работая совместно с ветеранами МОО МСН, первого экипажа авианосца «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов» и «ВМА имени Адмирала Флота Советского Союза Н.Г.Кузнецова» по подготовке к юбилейным датам, хочется еще раз вспомнить и рассказать о флотоводце Н.Г.Кузнецове.

В данной статье с опорой на анализ доступных официальных документов, личных Николая Герасимовича Кузнецова записок и воспоминаний, а также публикаций его единомышленников и соратников, исследователей и историографов его деятельности и российского флота существуют полные основания утверждать.  Адмирал Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецов — это не только выдающийся флотоводец Великой Отечественной войны 1941- 1945 годов. Он как государственный деятель, в ранге Наркома ВМФ СССР, один из ключевых идеологов, инициаторов и организаторов создания Океанского, атомного, ракетно-ядерного российского флота.  Об исторической роли Н.Г. Кузнецова в контексте создания Океанского, атомного, ракетно-ядерного флота во многих публикациях фрагментарно упоминается об этом, наиболее подробно в книгах и статьях известного флотского историографа контр-адмирала Г. Г. Костева.

Хочется показать изумительную масштабность этого человека, универсальную одаренность и образованность, умение заглянуть «за горизонт» сегодняшних знаний научных и технологических при выработке замысла и организации разработки первой послевоенной программы военного кораблестроения.

Адмирал Флота Советского Союза Н.Г.Кузнецов (1904-1974 гг)

 

Привожу примеры в хронологическом порядке, которые дают повод для восхищения стратегической прозорливостью Н.Г. Кузнецова. Представьте себе, идет тяжелейший 1942 год, только с неимоверными усилиями и жертвами  были разгромлены немцы под Москвой. Нарком Н.Г. Кузнецов, осмыслив опыт боевого применения флотов на морских и океанских акваториях, в идущей мировой войне,  ясно понимая слабость и недостатки  устаревшего прибрежного флота СССР, дает указания Военно-морской академии провести научно-исследовательскую работу (НИР) на тему «Тенденции развития военного кораблестроения». Это подчеркивает его глубокую убежденность и веру в нашу  Победу в Великой Отечественной войне и уже заботу о будущем советского флота, способного отстаивать интересы Отчизны на морях и океанах.

Так было положено начало реализации ранее задуманного им предвоенного плана, разработать внятную государственную программу военного кораблестроения осмысленной и цельной, гарантирующей создание современного мощного флота, способного надежно обеспечивать интересы страны на морских пространствах в условиях динамично изменяющегося мира. Мотивация сделать это, как говорил в своих воспоминаниях Николай Герасимович: «…поселившееся в душе моей непреодолимое желание выполнить задуманное…».

Изучив и осмыслив опыт боевого применения авианосцев в ходе идущей войны на море флотами США и Великобритании на Атлантике и флотом Японии на Тихом океане, Николай Герасимович пришел к глубокому убеждению, что основой боевой устойчивости корабельного соединения в удаленных районах моря являются авианосцы.  Поэтому в 1943 году он дал указание управлениям Наркомата подготовить оперативно-тактическое задание (ОТЗ) на разработку проекта авианосца. Три года ушло на определение общего круга проблем и понимания того, что и как надо строить. При этом следует подчеркнуть, что это происходило, в условиях продолжающейся Отечественной войны, когда и сам Н. Г. Кузнецов, и все люди Наркомата до предела были заняты решением текущих и иных вопросов по обеспечению боевых действий флотов. Эта работа была над программой более чем служебный подвиг во имя будущего отечественного флота.  К сентябрю 1945 года проект первой послевоенной программы военного судостроения был сверстан. В докладной записке по обоснованию важности и необходимости усилить боевую мощь флота современными кораблями и подводными лодками Н.Г. Кузнецов дает объективную оценку складывающейся международной обстановки по размежеванию с союзниками по антигитлеровской коалиции, которые вынашивают тайные планы разрушения СССР, основная военная мощь этих стран сосредоточена в морском флоте и авиации. Для нейтрализации угроз с моря и воздуха требуются современный флот и противовоздушная оборона. Для убедительности и понимания числа кораблей,  необходимых для постройки приводится количественный расчет соотношения сил, где было очевидно подавляющее превосходство ВМС США и Великобритании над ВМФ СССР.

В оценке, данной адмиралом Н. Г. Кузнецовым складывающейся международной военно-политической обстановки поражает и восхищает талант стратегической дальновидности, политической смелости и гражданского мужества, с учетом того времени, официально беспрецедентно открыто и прямо заявить руководству страны о развале антигитлеровской коалиции и противостоянии нам Великобритании и США. Следует отметить, что это было заявлено Николаем Герасимовичем за шесть месяцев до речи У.Черчиллем пятого марта 1946 года в Фултон — колледже штат Миссури Соединенные штаты в присутствии президента страны Г. Трумэна, где был дан старт «холодной войне» Запад — СССР, и за три с половиной года до создания четвертого апреля 1949 года Северо — Атлантического альянса (НАТО),  ставившего своей целью разрушение СССР.

В разделе по обоснованию каждого типа кораблей, которые следует построить, Н. Г. Кузнецов подчеркивает необходимость использовать технологическую волну современного развития вооружения, технических средств, связи, навигации, акустики и средств обеспечения движения, что сможет качественно повысить боевую мощь флота в кратчайшие сроки. Эксперты уверяют, что по глубине понимания вопросов строительства,  вооружению  кораблей, по размаху деятельности и разнообразию проектов не было  равных среди морских руководителей его времени. Разработанная первая послевоенная программа военного судостроения, под руководством Н.Г. Кузнецова была грандиозным оборонным проектом и мощным интеллектуальным импульсом. Была направлена, на развитие научных и технологических цепочек производства, разных направлений  промышленности в интересах укрепления обороноспособности страны. Образно говоря, по замыслу Н.Г.Кузнецова программа сможет выполнить функцию «разгонного блока» для всех смежных с судостроением сфер промышленности, даст возможность сконцентрировать науку и производства на создание новых технологий и соответствующих им технических средств и оружия для флота.

В первой декаде сентября 1945 года Главком ВМФ Н.Г. Кузнецов, подготовленный проект  программы военного судостроения на 1946-1955 годы,  представил на рассмотрение: непосредственному начальнику И.В.Сталину, в Правительство (Совет Народных Комиссаров СССР) и Постоянную комиссию по вопросам обороны при Президиуме ЦК ВКП(б).

Как, позднее вспоминал Николай Герасимович, с программой многие были не согласны, значительные разногласия по строительству многих типов новых кораблей флота были как в ЦК партии, так и  Наркомата ВМФ с Наркоматами судостроительной промышленности, обороны и некоторыми другими ведомствами страны. Однако  И.В. Сталин,  в соответствии с сохранившимся планом проведения у него совещания, по программе строительства флота на 1946-1955 годы, программу не отверг и в стратегическом плане с ней согласился. Однако он считал, что в данный момент надо решать более важные и острые социально политические вопросы. К которым относились  такие как, восстановление разрушенной войной страны и помощь освобожденным от фашизма странам Восточной Европы, что требовало громадных ресурсов страны.

Тем не менее, на совещании И. В. Сталин показал, что он хорошо изучил вопрос программы военного судостроения и имел, по каждому типу кораблей и их количеству для каждого из флотов страны свое мнение. Так он советовал: «…число линкоров сократил бы еще, а число тяжелых крейсеров, наоборот, увеличил бы…», и дал объяснение почему.  По его мнению,   для обороны с воздуха надо строить специальные корабли и не перегружать дополнительным оружием крейсера. Когда дошли до обсуждения строительства больших и малых авианосцев, И. В. Сталин сказал: «…Подождем и с теми и с другими…». Н. Г. Кузнецов доложил суть необходимости строительства авианосцев. Сталин изложил свое видение и после короткого обсуждения, имея в виду Северный флот, сказал: «…построим две штуки малых…».

Присутствовавшие на совещании чиновники различных наркоматов, не зная мнения И. В. Сталина по вопросу программы, в качестве основного замечания выдвигали очень высокую денежную стоимость программы. Действительно, стоимость этой программы была велика, но не настолько, чтобы ее невозможно было выполнить, тем более И. В. Сталин понимал, что выделять деньги требовалось не единовременно, а течении десяти лет, поэтому и согласился с программой. Однако, чиновники услышав критику И.В. Сталина отдельных позиций программы, по своему ее истолковали и в последующее время подвергли программу военного судостроения обструкции, действуя сообща через Правительство и ЦК ВКП(б).  Нарком  на всех уровнях власти жестко и компетентно отстаивал позицию ВМФ по вопросу программы военного судостроения.  27 ноября 1945 года Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР десятилетняя программа военного судостроения была введена в действие.

Однако, борьба чиновников с реализацией программы военного судостроения не утихала и в последующие годы. На совещании,  под руководством И. В. Сталина, при обсуждении кораблестроительных вопросов армейские руководители и части  наркоматов при И.В. Сталине робко возражали, не зная его мнения. Убедительные, обоснованные, логичные доказательства Н. Г. Кузнецова о необходимости создания мощного флота, диктуемые складывающейся военно-политической международной обстановкой, в конечном итоге с определенной корректурой одобряемые И.В.Сталиным, просто их раздражали. У некомпетентных, уязвленных  чиновников, возникшая при обсуждении программы строительства флота неприязнь к Н.Г.Кузнецову, переходили в скрытую, а у отдельных, открытую ненависть. Давление на Главкома, программу военного судостроения усиливалось.

К сожалению, его многочисленные доклады в высшие партийные и административные инстанции о необходимости иметь мощный, сбалансированный состав кораблей и подводных лодок, оснащенных техническими системами и оружием на уровне последних научных и технологических достижений, программа военного судостроения в полной мере не воспринималась, субъективно критиковалась и за спиной без согласования,  переносились сроки строительства кораблей на более позднее время по объективным и , часто надуманным, причинам.

Боевой, активный, настойчивый, прямолинейный и не идущий на компромиссы с совестью и долгом Н. Г. Кузнецов представлял неудобную фигуру для окружения И. В. Сталина, вошел в острое противоречие с их должностными интересами и позицией по вопросам дорогостоящего строительства кораблей, разрушал, многих устраивающий, сложившийся кремлевский порядок взаимоотношений. В конце января 1946 года И.В.Сталин принял решение разделить Балтийский флот на два. Главком Н.Г.Кузнецов категорически возражал, был не согласен с таким решением и заявил: «… если я не подхожу, прошу меня убрать…». И. В. Сталин ответил: «…когда нужно, уберем…». По воспоминаниям самого Николая Герасимовича «…это явилось сигналом для подготовки, последовавшей позднее, расправы со мной…». Процесс опалы Н.Г. Кузнецова был запущен.

25 февраля 1946 года,  вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР, об упразднении Наркомата ВМФ,  (правда, был он вновь воссоздан в 1950 году в формате Министерства ВМС).  Цель  Указа, не только уменьшить роль и значимость Наркома Н.Г.Кузнецова, в решении военных и других вопросов.  Главное было, вывести его  из-под непосредственного подчинения И.В.Сталину, и переподчинить МО СССР Н.А. Булганину.

И все «закрутилось»,  весной 1946 года при очередной размолвке Н.Г.Кузнецова с, исполнявшим обязанности Наркома обороны, Н.А.Булганиным по поводу помещений для управлений ВМФ, И. В. Сталин встал на сторону позиций Кузнецова и упрекнул Н.А.Булганина. По воспоминаниям Николая Герасимовича, уже в кабинете Н.А. Булганина, он заявил:»… что «..знает, как варится кухня…», пообещав при случае все вспомнить…». Н. Г. Кузнецов, будучи глубоко порядочным человеком, не воспринял эти слова как прямую, неприкрытую угрозу. Но кремлевские чиновники хорошо знали и умели,  как  в нужный момент запустить механизм репрессии против неудобного им человека.  После этого как бы случайно, быстро нашелся в минно-торпедном управлении ВМФ капитан I ранга В.Алферов, написавший донос с фальсифицированными сведениями времен 1944 года и обвинениями на текущий момент руководства ВМФ. Истинные мотивы этого омерзительного поступка старшего офицера до сих пор не известны. Далее события развивались в ускоренном темпе.

В кратчайшие сроки была организована показательная расправа над известным всей стране Адмиралом Флота СССР, Героем Советского Союза, членом ЦК ВКП(б), депутатом Верховного Совета СССР, в назидание всем, что так будет тем более с каждым, кто будет проявлять инакомыслие и возражать линии вождя, значит и партии. В феврале 1947 года Николай Герасимович был снят с должности заместителя министра Вооруженных Сил и Главнокомандующего ВМС СССР, а в январе 1948 года предан «суду чести», постановившем ходатайствовать о снижении Н. Г. Кузнецова в воинском звании до контр-адмирала.

Только один из окружения И. В. Сталина, как говорили в кремлевских кабинетах: « Его правая рука», В. М. Молотов, случайно встретивший Н. Г. Кузнецова в коридоре Кремля, как бы выражая сочувствие случившемуся, иносказательно произнес, что «…придется на некоторое время съездить туда…». Летом 1948 года Н.Г. Кузнецов был назначен заместителем Главкома войсками Дальнего Востока Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского по ВМС. Николай Герасимович стойко и мужественно, с чувством собственного достоинства, перенес чудовищную расправу с унижением в должности и звании, моральное издевательство неправомерного суда, и с присущей ему энергией, инициативностью и трудолюбием взялся за исполнение обязанностей на новой должности.

Среди повседневных забот Николай Герасимович продолжал осмысление опыта боевого применения флотов во Второй мировой войне и внимательно изучал поступающие сведения о новых тенденциях в судостроении иностранных флотов, ходе строительства и боевой учебе ВМФ. Его старания, инициатива  и успехи в службе были замечены и отмечены руководством страны: 15 ноября 1950 года Николай Герасимович  был награжден орденом Красного Знамени, избран депутатом Верховного Совета РСФСР и 27 января 1951 года произведен в вице-адмиралы.

Как вспоминал Н. Г. Кузнецов: «…летом 1951 года новый очередной крутой поворот совершился…» в его жизни и служебной деятельности. В начале июня всех командующих флотами, в том числе Николая Герасимовича, вызвали в Москву на Главный военно-морской совет с участием членов Политбюро ЦК под руководством И.В. Сталина, для обсуждения о делах в ВМФ.  Когда было предоставлено слово Н.Г. Кузнецову, он выступил в своей манере прямолинейно, логично и аргументировано по всем предложениям устранения узких мест, требующих помощи лично И.В.Сталина, в том числе и по вопросам судостроения, судоремонта и гарантийных сроках ремонта новых кораблей. При этом по последнему пункту высказал мнение, что гарантийный срок отменять пока преждевременно, не испугавшись и зная, что мнение И. В. Сталина по этому вопросу противоположное. Как позже вспоминал Николай Герасимович: «…И.В.Сталин, писавший что-то на бумаге, поднял голову, но не возразил и продолжил писать…». На следующий день командующих флотами собрали в кабинете Г.М. Маленкова, где он объявил: «…что члены Политбюро обменялись мнениями и решили (видимо, дружно поддержав и согласившись с мнением И.В. Сталина) вернуть Кузнецова…».

20 июля 1951 года Н.Г. Кузнецов вступил в новую — старую для него должность Военно-морского министра СССР. По многим свидетельствам историков и очевидцев времени И.В. Сталина, он вообще ничего не забывал, осознавал свои просчеты, хотя никогда о них не говорил. И.В. Сталин не забыл, как  Н.Г. Кузнецов отчаянно бился за сбалансированный флот, теперь он был остро нужен для защиты страны, а его не построили. И.В.Сталин не забыл, что прогноз международной обстановки, данный Кузнецовым к программе военного судостроения, полностью  оправдался, что при разделе Балтийского флота позиция  Н.Г. Кузнецова оказалась, как показала практика, правильной, стойкое и предельно мужественное поведение Николая Герасимовича  после «наказания» вызывало уважение даже такого сложного человека. Не случайно, 23 июля 1952 года Н.Г. Кузнецов за день до 50-ти летия  был награжден высшим орденом государства — Орденом Ленина.

Н. Г. Кузнецов вновь был назначен руководителем флота страны, вступив в его управление тогда, когда были востребованы его широкий кругозор, государственный масштаб и эрудиция.  Его знания и практический опыт, талант флотоводца и организатора  новаций, умелого мастера согласования и налаживания взаимодействия различных структур для решения государственной задачи, вновь потребовались флоту и Отечеству.

Буквально за пять лет после окончания Великой Отечественной Войны задачи советского флота претерпели кардинальные изменения. Если ранее основной задачей флота считалась военно-политическим руководством страны, находившегося «в плену» континентального мышления, содействие сухопутным войскам на приморских флангах и соответственно флот мог оставаться сугубо прибрежным. Один Н. Г. Кузнецов предсказал и утверждал еще в 1945 году о возрастании угрозы для страны с морских направлений и бился за создание сбалансированного флота, способного нейтрализовать угрозу. Его не слушали, всячески мешали реализации принятой программы военного судостроения. Время было упущено, но многие в руководстве страны этого еще не осознавали.

4 апреля 1949 года был создан, по инициативе США, военно-политический блок НАТО (организация северо — атлантического договора) с неприкрытой враждебной направленностью к Советскому Союзу и его союзникам. Геополитический и военный суммарный расклад сил противостоящих сторон резко изменился. Основную ударную мощь НАТО составляли авиация и флот, а сухопутный компонент, силы и средства их обеспечения, находились за океаном в Америке и могли в большинстве своем поставляться в Европу в основном только морем. Поэтому,  задачей советского ВМФ,  ранее определенной  военно-политическим руководством — нарушение морских коммуникаций, содействие сухопутным войскам ушло на второй план. Такое резкое изменение основной задачи  силам флота,  требовало, внесение соответствующей корректуры в структуре флотов и судостроительной программе.

Н. Г. Кузнецов со свойственной ему энергичностью взялся за оценку количественного состава флота, его состояния, готовности и способности сил к выполнению задач по предназначению. В результате,  проведенной кропотливой и объемной работы  штабами на флотах,  Главном морском штабе в кратчайшие сроки было установлено. Из-за многочисленных корректур и сокращений объема выполнения, первой послевоенной программы военного кораблестроения привели к нарушению баланса сил, предусмотренного программой, для действий в прибрежной и океанской зонах в пользу первой. Строительство флота шло в основном по пути создания кораблей для эскадр по старым технологиям. К проектированию авианосцев Министерство судостроительной промышленности не приступало, ссылаясь на отсутствие опыта и производственных мощностей. Из планируемых по программе к постройке — 254 подводных лодок, на 1 января 1951 года было сдано флоту всего 40, то есть около 16%. Не доставало необходимого количества противолодочных и противоминных кораблей, полностью отсутствовали десантные корабли. Вспомогательный флот состоял, в основном из маломореходных, базовых плавсредств. Зенитное вооружение кораблей развивалось слабо, что снижало их боевую устойчивость в море, особенно в удаленных районах, не прикрываемых своей авиацией. Вывод был печален, флот как был, так и   остался прибрежным, решать задачи по срыву морских коммуникаций противника в удаленных районах моря без значительных потерь не мог. Необходима была срочная корректура программы военного судостроения.

23 мая 1952 года Н. Г. Кузнецов представляет в аппарат  тов. И.В. Сталина Докладную записку с предложениями по корректуре программы военного кораблестроения. В ней докладывает, что для решения поставленной задачи флоту по срыву морских коммуникаций противника в удаленных районах требуется большее количество больших подводных лодок, а для действий надводных кораблей и уменьшения потерь тех и других, требуется прикрытие с воздуха, возможное лишь при наличии в составе флота авианосцев — носителей истребительной авиации. Завершает Докладную записку следующим предложением: «…Учитывая неотложную необходимость иметь в составе военно-морских сил легкие авианосцы (авианосцы противовоздушной обороны), прошу Вашего решения теперь же начать проектирование этих кораблей, с расчетом закончить его в 1953 году и приступить к строительству их не позднее 1954 года…».

Сигнал заинтересованным Министерствам был дан, но к сожалению, как и ранее флотские вопросы не нашли должного понимания и решения в Правительстве. Чиновники  государственного уровня, совместно  сформулировали отрицательное заключение по поднятым военным флотом вопросам. Не пытаясь разобраться и понять значимость Военно-морского флота в общей системе обороны государства,  в сложившейся сложной геополитической обстановке.  1 июля 1952 года Министр судостроительной промышленности,  В.А. Малышев в своей Докладной записке, сообщает Министру обороны Н.А. Булганину о не готовности Минсудпрома приступить к проектированию и строительству авианосца. Но, «…если Правительство,  все — же считает необходимым поручить выполнить  эти работы, то Минсудпром  включит их в план опытных работ на 1953 год и выделит для этой цели необходимые средства, за счет исключения из плана другие  работы, производимые  для Военно-морского флота…». При этом язвительно напоминает: «…что при рассмотрении десятилетнего плана военного судостроения в 1945 году и позднее — предложения Военно-морского министерства о проектировании и строительстве авианосцев обсуждались в ЦК ВКП(б)  и были отклонены…». Тем не менее Н.Г. Кузнецов, со свойственной ему настойчивостью и бескомпромиссностью, с чувством высокой ответственности за результат порученного ему дела, продолжал обращаться за решением проблем флота во все ему доступные инстанции в Правительстве, ЦК ВКП(б) и лично И. В. Сталину.

В ходе всей послевоенной борьбы с правительственными и партийными чиновниками по вопросам строительства и совершенствования флота Николай Герасимович освоил еще один канал давления на них- информационно-зарубежный. Он давно заметил, что с появлением у нас в верхнем эшелоне власти закрытой информации о технических новшествах за рубежом, на некоторых совещаниях И. В. Сталин вдруг обращался к руководителю соответствующего ведомства и спрашивал: «…А как у нас по этому вопросу?». И в зависимости от сути ответа или давал указания Правительству помочь или, порой гневно, выражал свое неудовлетворение вплоть до кадрового решения. Особенно остро реагировали на это представители Президиума ЦК ВКП(б).

Н. Г. Кузнецов, через разведывательный орган ВМС, который возглавляли надежные единомышленники Михаил Александрович Воронцов (с ним Н.Г.Кузнецов прошел в одной упряжке всю войну) и Леонид Константинович Бекренев (с ним Н.Г.Кузнецов был знаком еще по работе в Испании), активизировал работу зарубежного аппарата. По научно-техническому направлению в области судостроения технического оснащения и вооружения кораблей. Добытые данные оперативно готовились с профессиональными комментариями и через Комитет информации при Совете министров докладывались заинтересованным министрам и партийным функционерам. Как показала практика, Президиум ЦК ВКП(б) будоражил профильные Министерства, готовились и детально прорабатывались предложения для доклада И. В. Сталину на утверждение. Работа кипела без всяких указаний, попасть под гнев И. В. Сталина никто не хотел. Отдельные положительные результаты в интересах флота, по данной схеме будут изложены далее.

31 июля 1952 года Н. Г. Кузнецов повторно готовит и представляет доклад И.В. Сталину, Н. А. Булганину и Г. М. Маленкову: «Об основных недостатках по оружию и технике ВМС и предложения по их устранению».

Основным противником содержания этого документа оказался опять член Президиума ЦК ВКП(б), заместитель Председателя Совета министров СССР, Министр судостроительной промышленности СССР В.А. Малышев с обличительной  запиской и обвинениями в «охаивании» самых современных кораблей СССР.  Однако, 7 августа 1952 года на заседании Президиума Совета министров СССР были рассмотрены вопросы, поставленные Н.Г.Кузнецовым в докладе от 31 июля 1952 года и принято решение: «…придавая важное значение материалам, представленным Военно-морским министром тов. Кузнецовым, поручить Бюро по военно-промышленным и военным вопросам тщательно разобраться в этих материалах и в десятидневный срок доложить заключения и предложения по каждому виду оружия и техники…».  Да, это была маленькая, но победа, как важный шаг вперед. Николай Герасимович понимал, что еще предстоит длительная и упорная борьба за каждый класс, тип корабля его вооружение и техническое оснащение. Он тщательно готовился сам к этому изнурительному процессу и настраивал к тяжелой,  но очень важной и нужной, постоянной  работе коллективы соответствующих служб министерства флота. Восхищает его трудоспособность и талант организатора, системность и логическая последовательность в работе. При всем бесконечном,  многообразии  задач и проблем,  решаемых в  текущей  жизни флота, требующих своего,  часто безотлагательного решения.  Николай Герасимович находил  время для детальной проработке многочисленных вопросов совершенствования ударной мощи и развития океанского флота. Многие из этих вопросов приходилось решать практически одновременно с незначительным интервалом по времени, исчисляемым в несколько суток.

В ходе его деятельности, сложились три основных направления, каждое из которых, в силу своей специфики, требует отдельного рассмотрения в хронологическом порядке для более глубокого понимания новизны и исторической значимости, масштабности реализуемых проектов в деле создания современного ракетно-ядерного океанского флота.  Исторический опыт, однозначно свидетельствует, что необходимой закономерностью формирования и материализации любой идеи, является обязательное наличие, в этом процессе главного вдохновителя. В данном случае им был Морской министр Н. Г. Кузнецов по принципиально важным для флота, на текущий момент времени и перспективу, направлениям по его созданию и совершенствованию.

Ракетное оружие

В первую очередь это относилось к ракетному вооружению кораблей флота. Н.Г. Кузнецов, как человек широко информированный, сразу после окончания Великой Отечественной войны  в 1945 году, узнал о попытках флота  фашистской Германии оснастить свои подводные лодки, как тогда называли, реактивным оружием.  О проведении, а в 1946 году работ в США по адаптации немецкой ракеты «Фау-1» для пуска с подводной лодки под наименованием самолет-снаряд «Loon» (по-шотландски полярная гагара). Реакция на вышеизложенную информацию в СССР: в мае 1946 года выходит Постановление Совета министров  №1017-419 об образовании Специального комитета по реактивной технике при Совете министров, который возглавил Г.М. Маленков, его заместителями стали Д.Ф. Устинов и И.Г. Зубович. По решению  Постановления были  созданы  Главные управления по реактивной технике в заинтересованных министерствах, а также специализированные научно-исследовательские институты (НИИ) и конструкторские бюро (КБ).

В октябре 1946 года Н. Г. Кузнецов в своем программном выступлении на совещании конструкторов настойчиво убеждал аудиторию в необходимости скорейшего вооружения кораблей ракетным оружием, резко повышающим боевую мощь флота и глубину воздействия по противнику. При этом он подчеркивал: «…Учтите, что вопросы проектирования кораблей тесно связаны с вопросами оружия, так как, не оружие для корабля, а корабль для оружия. Поэтому компоновка новых кораблей может идти только на основе последовательного анализа возможностей, представляемых новым оружием…». Первоначально в Военно-морском флоте  заказчиками и организаторами работ по ракетному оружию были определены Артиллерийское и  Минно-торпедное управления. Для изучения и обобщения немецкого опыта в области военно-морской техники и вооружения, по инициативе Н.Г. Кузнецова, в 1947 году была организована подкомиссия, возглавляемая вице-адмиралом Л. Г. Гончаровым. Однако работы по проектированию размещения управляемого ракетного оружия (УРО) на кораблях, проводимые с 1947 года, в НИИ и КБ Минсудпрома на базе артиллерийских крейсеров: проектов 82 типа «Сталинград», 83 ( бывший немецкий крейсер «Лютцов»), построенных легких артиллерийских крейсеров 68-к типа «Чапаев», и предлагаемом проекте  специального ракетного корабля нового типа Ф-25, шли в вялотекущем режиме, с неопределенным по срокам завершением.

Такое положение дел возмутило Н.Г. Кузнецова, вернувшегося в должность Министра военно-морского флота, и об исправлении этого он докладывает в Правительство в сентябре 1951 года и в повторном докладе в июле 1952 года. Потом, когда на совещании у И. В. Сталина разбирался вопрос относительно управляемых самолетов — снарядов, Н.Г. Кузнецов обоснованно настаивал и настоял, чтобы как можно скорее был выделен опытный образец и для флота.

Во исполнение постановления Совета министров СССР от 30 декабря 1954 года на крейсере  проекта 68- бис «Адмирал Нахимов» Черноморского флота были проведены экспериментальные испытания комплекса средств реактивного вооружения типа «Стрела». Испытания завершились 25 апреля 1956 года, дав положительные результаты. Было проведено 13 пусков, из них 9 снарядов имели прямое попадание в цель.

Модернизированный артиллерийский крейсер «Дзержинский» проект 70-э

В апреле 1955 года Н.Г. Кузнецов представил в ЦК КПСС,  проект доклада о десятилетнем плане,  создания кораблей, вооруженных реактивным оружием. В дальнейшем по указанию ЦК КПСС и СМ СССР в Минсудпром дано распоряжение организовать модернизацию и переоборудование ряда проектов кораблей ВМФ под носители реактивного оружия. Один из легких артиллерийских крейсеров Черноморского флота проекта 68-бис «Дзержинский», такую модернизацию прошел, на нем в кормовой части был установлен ракетный комплекс.  Несмотря на трудности, имевшиеся в послевоенном подводном судостроении, при строительстве новых проектов больших (611) и средних (613) подводных лодок они были привлечены к проектам по  ракетизации. Ускорителем данного процесса явилась информация,  поступившая от работников посольства в 1953 году в ЦК КПСС и СМ СССР о разработке в США ракет подводных лодок «Регулус-1» для поражения наземных и морских целей.  26 января 1954 года было принято совместное Постановление ЦК КПСС и СМ СССР: «О проведении проектно-экспериментальных работ по вооружению подводных лодок баллистическими ракетами дальнего действия и разработке на базе этих работ технического проекта большой подводной лодки с реактивным вооружением» (тема «Волна»)».  Главным конструктором подводной лодки назначили Н.Н. Исанина (ЦКБ-16), а ответственным за ракетное оружие- главного конструктора ОКБ-1 С. П. Королева.

Для размещения двух таких ракет на Северном машиностроительном предприятии в городе Молотовск (Северодвинск), в условиях повышенной секретности, была модернизирована только   построенная дизельная большая подводная лодка  611 проекта «Б-67». В 1955 году, 16 сентября с борта подводной лодки в надводном положении был осуществлен первый в мире пуск баллистической ракеты с полигона в Белом море. Командир подводной лодки капитан 2 ранга Ф. И. Козлов, в последующем контр-адмирал, Герой Советского Союза, сотрудник НИИ ракетной техники. После ряда успешных испытательных пусков баллистических ракет с борта большой подводной лодки «Б-67», по ходатайству ВМФ Правительством  было принято решение о переоборудовании пяти аналогичных подводных лодок под размещение двух пусковых установок для баллистических ракет «Р-11 ФМ».

Летом 1955 года на заводе «Красное Сормово» в городе Горький (ныне Нижний Новгород) приступили к переоборудованию средней дизельной подводной лодки С-146 (командир капитан 2 ранга В. К. Коробов, в последующем адмирал, Герой Советского Союза, адмирал-инспектор ВМФ Главной инспекции МО СССР). Для установки  крылатых ракет П-5,  в уникальных транспортно-пусковых контейнерах конструктора  В.Н. Челомея, для стрельбы подводной лодки в надводном положении на дистанцию до 550 километров, испытания прошли успешно. В августе 1955 года было принято решение Правительства о начале работ по созданию новой морской ракеты с ядерной боеголовкой и дальностью стрельбы до 600 км.

Так, при непосредственном активном участии Н.Г. Кузнецова был заложен фундамент и основа для развития морских стратегических ядерных сил (МСЯС), способных, при необходимости, создать серьезную угрозу,  как Западной Европе, так и США, для сдерживания их агрессивных замыслов и действий по отношению к нашей стране и союзникам.

Ядерное оружие флота,  противоатомная защита

В 1945 году Н.Г. Кузнецов, изучив имеющиеся материалы по атомной бомбардировке США, японских мирных городов, Хиросима и Нагасаки (6 и 9 августа 1945 года). Последствий, от применения совершенно нового вида оружия и его поражающих факторов, пришел к пониманию необходимости срочной разработки методов и способов противоатомной защиты людей, техники и кораблей флота. Летом 1946 года США провели испытания ядерного оружия на атолле Бикини Маршалловы острова в Тихом океане с приглашением советских журналистов и специалистов, однако данные по поражающим факторам им не предоставили.

Н. Г. Кузнецов,  осознавая остроту и важность противоатомной защиты  кораблей, объектов и ВМБ,  в течение всего 1946 года настойчиво инициировал вопрос их  защиты от атомного оружия в многочисленных министерских и партийных кабинетах. Однако, взаимопонимания и поддержки  не получил, многим  чиновникам постичь все это в одночасье было просто не дано. Требовалось определенное время.

Для проведения работ по атомной тематике и подбора необходимых специалистов в сентябре 1949 года в  Главкомате  был создан 6-й отдел, который  в апреле 1954 года был реорганизован в 6-е Управление. При Н.Г.Кузнецове в 1954-1955 годах интенсивно формировались и развивались структуры, занимающиеся непосредственно вопросами спецоружия (с атомными боеприпасами) ВМФ. Так были созданы: Центральная исследовательская лаборатория, Научно-исследовательский институт спецоружия ВМФ, Морской научно-испытательный полигон Министерства обороны. Летом 1955 года была подготовлена для испытаний  торпеда Т-5 калибра 533 мм под стандартный торпедный аппарат с ядерным зарядом нового образца (РДС-9). Главным конструктором торпеды Т-5 был Г.И.Портнов, ядерного заряда для торпеды Ю. Б. Харитон.

Для ускорения процесса испытаний Н.Г. Кузнецову предложили его провести разово на Кольском полуострове в районе бухты Нокуевское Становище, что расположен в 130 километрах  восточнее города Мурманска. Н. Г. Кузнецов категорически отверг эту идею разового испытания, сказав: «…Одним испытанием не обойдется, а Кольскую землю нужно беречь. Ищите!». Удобный, удаленный от плотно населенных районов морской полигон был найден на архипелаге Новая Земля.

21 сентября 1955 года в бухте Черная Губа на полигоне островов Новая Земля было проведено первое советское подводное ядерное испытание посредством торпеды Т-5 с целью изучения поражающих факторов подводного ядерного взрыва на вооружение, военную технику и береговые сооружения, заранее выставленные на различные расстояния от эпицентра взрыва. Заряд был подорван на глубине 12 метров, энерговыделение составило 3,5 килотонны (в Хиросиме- 18 килотонн и в Нагасаки-21 килотонн тротила).

Первый  подводный ядерный взрыв в губе Черной

 

Так активными усилиями Н. Г. Кузнецова были созданы и организованы необходимые флотские структуры в интересах как создания и испытания морского ядерного оружия, так и отработки методов и способов противоатомной защиты объектов флота.

Формирование океанского флота

В плане подготовки флота к решению главной задачи, на период войны, по срыву морских и океанских коммуникаций противника, Н.Г. Кузнецов считал, что с учетом географических особенностей Атлантического и Тихоокеанского театров войны, дислокации и соотношения сил сторон. Советскому Союзу необходимо интенсивно наращивать количественно и качественно подводные лодки, как главную ударную силу в удаленных районах моря, а также авианосцы с кораблями охранения для обеспечения боевой устойчивости подводных лодок, особенно в период их развертывания  в океан.  Эту  свою позицию Николай Герасимович стойко и последовательно отстаивал во всех властных кабинетах.

Как мы с вами уже знаем, Н. Г. Кузнецов свою работу по отстаиванию необходимости строительства авианосцев начал в тяжелейшем 1942 году, продолжил и при включении их в строительство в первую послевоенную программу военного кораблестроения на 1946-1955 годы. Отстоял у И.В.Сталина на совещании строительство двух легких авианосцев. Но, не судьба, строить авианосцы так и не приступили по ряду объективных и субъективных причин.

Пытаясь все же добиться строительства авианосцев,  были предприняты усилия Н.Г. Кузнецовым,   23 мая 1952 года в докладной записке И.В.Сталину и на ее основании через год в мае 1953 года  он утвердил ОТЗ на проектирование легкого авианосца. К сожалению, заложенные идеи в разработанные документы для проектирования и строительства авианосцев начали реализовываться только в начале  60-х и последующих годов ХХ века. На фундаменте, заложенным титаническими усилиями Н.Г. Кузнецова в составе Советского флота появились первые авианесущие корабли.

Что касается второй, составляющей океанского флота — подводных лодок, ее реализация также шла с большим трудом. Однако внешние факторы, появления новых технологий в вооружении и техническом оснащении кораблей,  постепенном осмыслении военно-политическим руководством страны, важности и перспектив  этого рода сил ВМФ. Их место  в деле обеспечения обороноспособности государства, постепенно дали серьезное ускорение подводному кораблестроению, как по количественным,  так и качественным параметрам.

Мы с вами уже знаем, что первой послевоенной программой военного кораблестроения, разработанной под руководством Н.Г. Кузнецова, планировалось построить боевые корабли по новым проектам, подготовленным с учетом опыта войны. Предусматривались к строительству большие и средние подводные лодки, которым предстояло действовать на океанских коммуникациях, блокировать морские базы противника, вести оперативную разведку. Разработку их проектов в конструкторском бюро  вели,  основываясь на практике создания предыдущих подводных лодок, но с учетом появившихся новых технологий, оружия  и технических средств. Лучшие варианты проектов представляли на утверждение Наркому ВМФ Н.Г.Кузнецову. После утверждения в штабе готовилось тактико – техническое задание (ТТЗ), которое отправлялось в ЦКБ-18 Наркомата судостроительной промышленности.

Так в январе 1946 года Н Г. Кузнецов утвердил ТТЗ подводной лодки на проект 613, его отправили в ЦКБ-18, главным конструктором назначили В.Н. Перегудова к августу основные проектные работы завершились. Новые подводные лодки должны были погружаться на глубину 120 метров. Предусматривалась впервые установка системы химической регенерации воздуха, позволяющая продлить время пребывания под водой, устройство РДП, обеспечивающее работу дизелей на перископной глубине. Лодка оснащалась радиолокатором, с помощью которого обнаруживали надводные цели, гидроакустической и шумопеленгаторной станции. Основное вооружение состояло из четырех носовых и двух кормовых 553 мм аппаратов, боезапас -12 торпед. При необходимости часть торпед могли заменить 22 минами АМД-1000. Для отражения атак авиации планировались к установке спаренные 57 мм и 25 мм артиллерийские установки, но затем от них отказались. На практике поняв, что лучшей защитой подводной лодки от авиации является срочное погружение под воду. К 1956 году артиллерию со всех лодок сняли, после чего их подводная скорость возросла.13 марта 1950 года на стапеле судостроительного завода «Красное Сормово» заложили головную  подводную лодку проекта «С-80». 2 декабря 1951 года она вступила в строй ВМФ. На последней подводной лодке,  из 215 построенных кораблей 613-го проекта «С-365»,  подняли  военно-морской флаг 30 июня 1958 года. Такого количества однотипных субмарин в мирное время никто не выпускал.

Подводная лодка 613 проекта

К 1948 году окончательно утвердили проект 611 новой большой подводной лодки, главным конструктором которой был назначен С.А. Егоров. К этому времени уже основательно были изучены трофейные немецкие лодки и внесены в чертежи 611 проекта необходимые коррективы. Кроме того, ряд механизмов и устройств унифицировали с теми, что намеревались применить на создававшихся одновременно средних подводных лодках проекта 613. Большие подводные лодки 611 проекта были вооружены: шесть носовых и четыре кормовых торпедных аппарата калибра 533 мм. Общий боезапас — 22 торпеды. Вместо части торпед можно было применить 32 мины АМД-1000. Подводную лодку 611 проекта оборудовали двумя радиолокационными станциями: активная (излучающая) обнаруживала надводные цели и береговую линию, пассивная (разведывательная) фиксировала излучение чужих радаров кораблей, самолетов и береговых станций. Для вскрытия подводной обстановки были установлены гидроакустическая и шумопеленгаторная станции. Командирский и зенитный перископы располагались на вращающейся площадке. Головную подводную лодку «Б-61» заложили на стапеле Ленинградского завода «Судомех» 10 января 1951 года, а в декабре 1952 года она вступила в строй ВМФ. За четыре года до 1956 года флоту были построены и вошли в боевой состав еще 25 лодок этого проекта.

Подводная лодка 611 проекта

 

Как мы уже с вами знаем, в 1953-1954 годах при активном личном участии Н. Г Кузнецова началась интенсивная ракетизация подводных лодок, на базе новых проектов 611 и 613, их переоборудовали под разрабатываемые баллистические и крылатые ракеты. Более того, Н.Г. Кузнецов, понимая перспективу ракетного вооружения, дал указание на разработку ТТЗ специализированных ракетных лодок для баллистических и крылатых ракет.

Таким образом, в начале 50-х годов прошлого века Военно-морской флот СССР под руководством Н. Г. Кузнецова, по логике дальнейшего развития вплотную подошел к созданию атомного ракетно-ядерного подводного флота.

Начало работы по созданию атомного подводного флота

Предпосылками к созданию ядерной энергетики на подводных лодках стали, проводимые исследования. Первые исследовательские работы по созданию корабельного ядерного реактора в ВМС США начались в 1939 году. Однако события Второй Мировой войны и «Манхеттенский проект» (разработка первой атомной бомбы) отодвинули внедрение атомной энергетики на подводных лодках более, чем на 15 лет. Впрочем, к концу войны в Центре корабельных исследований ВМС США была укомплектована группа офицеров и инженеров, которая в 1946 году приняла участие в строительстве атомного реактора в ядерном Центре Оак- Ридж.

В октябре 1946 года Н. Г. Кузнецов в своем программном выступлении на совещании конструкторов настаивал в необходимости проработки возможностей перехода кораблей на атомную энергетику. В том же 1946 году Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов в своей докладной записке И.В. Сталину докладывал о необходимости строительства кораблей и подводных лодок на атомной энергии с должными обоснованиями и пояснениями. Впервые на правительственном уровне вопрос о необходимости приступить к разработке ядерных энергетических установок для подводных лодок был рассмотрен на заседании,  Первого-Главного управления при Совмине СССР 24 марта 1947 года, что было связано с появлением  информации о возможности применения атомной энергии на американских подводных лодках. Для координации работ, связанных с атомной проблематикой постановлением Совета Народных Комиссаров от 29 августа 1945 года было образовано Первое Главное Управление (ПГУ) под председательством Б.Л. Ванникова, Наркома промышленности боеприпасов. Им дало поручение на рассмотрение вопроса  о возможностях и перспективах создания ядерных энергетических установок,  и их использования  на кораблях флота соответствующим научно-исследовательским проектным и конструкторским организациям.

В 1948 году группа специалистов под  руководством А.П. Александрова, директора Института физических проблем, рассмотрела возможность применения атомных энергетических установок для подводных лодок, определили ее ориентировочные размеры. Указанные проработки продемонстрировали И.В. Курчатову, но дальнейшего развития эти разработки не получили:  все силы атомщиков в тот период были брошены на создание атомной бомбы и председатель Специального Комитета по решению атомной проблемы Л. П. Берия запретил их проводить.  В  конце 1949 года, уже после проведенных испытаний первой атомной бомбы, И.В. Курчатов предложил Н.А. Доллежалю продолжить работы по утилизации тепла, выделяемого в  ходе цепной ядерной реакции. Это тепло можно было использовать для образования пара, который мог вращать ротор турбогенератора.

В 1950 году Министерство среднего машиностроения (так тогда именовалась атомная промышленность) поручило продолжить работы по реактору для атомной электростанции  НИИ-химмаш.  Тогда же вернулись и к рассмотрению применения атомной энергии на подводных лодках. Одновременно было принято решение о разработке действующего испытательного реактора и строительстве на разъезде №15 (станция  Обнинское)  первой  в мире атомной электростанции и таким образом подготовить базу для создания первых транспортных энергетических ядерных установок, в том числе предназначенных для подводных лодок и обучения экипажей этих атомных лодок.

В конце 1950 года сотрудники НИИ-химмаша сделали прикидки по подводной лодке и атомному реактору для нее, тогда же под руководством А.П. Александрова были подготовлены проекты по применению атомной энергии на кораблях различных типов. Вскоре после этого НИИ-химмаш предложил для использования на подводных лодках  графито-водяной реактор с твердым замедлителем и водой в роли теплоносителя.

Из воспоминаний, некоторых авторов, имеемых данных известно, что  когда на базе,  проведенных исследований в 1952 году А.П. Александров и  Н.А.Деллежаль   обратились к Н.Г. Кузнецову с предложением, поддержать их проект  о создании атомной энергетической установки для подводных лодок.  Николай Герасимович,  с проектом  согласился,  но идти  с ними на доклад к И.В.Сталину отказался.  Случай удивительный и кардинально не присущ отчаянно смелому, отважному и новаторскому характеру Н.Г. Кузнецова. Данный фрагмент истории,  безусловно,  требует дальнейшего исследования и детального анализа ситуации. Возможно Николай Герасимович, зная заранее, как это воспримет В.А.Малышев, не захотел мешать продвижению нового, смелого проекта.

Действительно А.П.Александров, И.В. Курчатов и Н.А. Доллежаль подготовили справку-доклад в Правительство о необходимости и возможности создания атомной подводной лодки. На основании этого доклада министром судостроительной промышленности, заместителем председателя Совмина СССР В.А. Малышевым были подготовлены и представлены необходимые материалы и проект Постановления на рассмотрение в Правительство.9 сентября 1952 года председатель Совета министров СССР И. В. Сталин подписал Постановление: «О проектировании и строительстве объекта 627».  Научным руководителем по созданию 1-ой атомной подводной лодки был назначен член-корреспондент АН СССР А. П. Александров, главным конструктором атомной паро-производящей установки — директор НИИ-химмаша Н.А. Доллежаль. Задание, на проектирование  и строительство,  было выдано ленинградскому СКБ-143  (известное ныне как «Малахит»). Главным конструктором проекта назначен  В.Н. Перегудов, а  руководителем  работ по головной лодке с 1953 года  был С. А. Базилевский.

Строительство 1-ой атомной лодки поручалось заводу №402 в городе Молотовск (в последующем Северное машиностроительное предприятие (СМП), г. Северодвинск) директор Е.П. Егоров. Программа создания 1-ой атомной подводной лодки была возведена в ранг национальной задачи, в режиме строжайшей секретности и постоянно контролировалась руководством страны.

Представители  Военно-Морского  флота  к разработке 1-ой атомной подводной лодки проекта 627 изначально привлечены не были, так как в Постановлении Правительства от 9 сентября 1952 года в составе исполнителей отсутствовали.  В качестве заказчика  1-ой атомной подводной лодки (АПЛ)  выступало  Первое Главное управление Совмина СССР, которое рассматривало данный проект как средство доставки ядерного оружия к берегам США. Для этого на подводную лодку  планировалась установка одной большой торпеды «Т-15» калибра 1550 мм под термоядерный заряд огромной мощности. Создание такой большой торпеды и системы управления ею представляло особо сложную проблему. По проекту длина торпеды «Т-15»  была  около 23 метров,  масса — 40 тонн,  термоядерный заряда 3,5 — 4 тонны. Основная весовая нагрузка приходилась на мощную аккумуляторную батарею,  которая должна была обеспечивать  скорость движения торпеды 29 узлов при дальности хода до 30 километров.  Уже, на этапе эскизного проекта атомохода,  его необычного вооружения,  разработчики, столкнулись с возникшими  сложностями и вынуждены были инициировать привлечение к работе  специалистов ВМФ.

Поэтому 28 июля 1953 года,  Постановлением Совета Министров СССР,  офицеры  6-го  отдела Главкомата  ВМФ были подключены к проектированию  атомной подводной лодки.  Своим распоряжением от 15 января 1954 года  Н.Г. Кузнецов  возложил, общее руководство работами по объекту 627, в том числе комплектование строящейся подводной лодки двумя экипажами и организацией их специальной подготовки (особенно офицеров электромеханической боевой части БЧ-5) на П.Ф. Фомина.  Первым инженером — механиком на создаваемую  подводную лодку с атомным реактором был назначен  Борис Петрович Акулов.  Дело со строительством продвигалось вперед, 18 октября 1954 года Минсредмаш и Минсудпром представили технический проект подводной лодки в Президиум ЦК КПСС, после чего Министерству  обороны предложили рассмотреть проект и направить заключение в Совет министров.  Министр обороны СССР того времени Н.А. Булганин поручил разобраться с этим заданием помощнику министра по военно-морским вопросам адмиралу П. Г. Котову. Тогда же был окончательно решен вопрос о допуске к проекту объект 627 руководителей и специалистов ВМФ.

Для рассмотрения проекта и подготовки заключения ВМФ, приказом Н.Г.Кузнецова образовали экспертную комиссию во главе с начальником управления Главного Штаба ВМФ вице-адмиралом А.Е. Орлом. По результатам экспертизы группы ВМФ и при непосредственном личном участии, в этой работе  Н. Г. Кузнецова проект 1-ой АПЛ был направлен на корректировку как бесперспективный. Подчеркивалось, что сама концепция такого оружия признана весьма сомнительной. Кроме того, было признано, что подводная лодка, которой для атаки нужно подойти на 40 километров  к вражескому берегу, представляет собой уязвимую цель для противолодочных сил и шансы на успех прицельного пуска торпеды близки к нулю. Инженеры отмечали техническую несостоятельность, предлагаемого подхода после стрельбы гигантской торпедой масса и центр тяжести лодки слишком сильно и резко менялся,   лодка неизбежно приобретала положительную плавучесть с очень большим, опасным дифферентом на корму. Предлагалась в техническом проекте  торпеду Т-15, заменить,  на традиционное, торпедное вооружение подводной лодки,  8 носовых 533-мм торпедных аппаратов с общим боекомплектом 20 торпед (включая 533-мм с ядерным зарядом) с системой управления стрельбой «Ленинград».

Проектом, представленным специалистами ВМФ, предусматривалась типовая подводная лодка флота, двухкорпусная с запасом плавучести не менее 30%. Прочный корпус атомохода  разделялся на  9 отсеков:1-й торпедный, 2-ой аккумуляторный и жилой, 3-й центральный пост, 4-й размещения вспомогательного оборудования  (дизель-генераторный), 5-й реакторный, 6-ой турбинный,7-ой электромеханический, 8-ой жилой и 9-й кормовой корабельных систем (рулевые приводы и другое вспомогательное оборудование). Во 2-ом отсеке оборудовалась кают-компанию для офицеров, а в 9-ом для старшин и матросов.

Отстаивать позицию Военно-морского флота по своему проекту Н.Г.Кузнецову пришлось более 4 месяцев при упорном сопротивлении Минсудпрома, которому предстояло серьезно переделывать технический проект. Упорство и настойчивость Н.Г.Кузнецова, с конкретными и рациональными предложениями по корректуре технического проекта в итоге были приняты и Постановлением Совмина СССР  от 26 марта 1955 года были утверждены.

После проведения экспертизы в СКБ-143, был назначен уполномоченный Главного управления кораблестроения ВМФ, им стал инженер-капитан 1 ранга А.Ф. Жаров, группу наблюдения ВМФ за разработкой АЭУ возглавил И.Д. Дорофеев. К проекту 627 была допущена группа специалистов ЦНИИ военного кораблестроения, которая стала подробно знакомиться с проектом корабля, просматривая практически все выпускаемые чертежи и проектные материалы. В июне 1954 года на заводе №402 в Молотовске (в настоящее время Северодвинск «Сев Маш Предприятие») начались предварительные работы по строительству первой АПЛ 627 проекта. 24 сентября 1955 года АПЛ, получившая тактический номер «К-3», была заложена и 9 августа 1957 года спущена на воду. Военно-морской флаг на новой подводной лодке был поднят 1 июля 1958 года. 4 июля 1958 года в 10 часов 03 минуты подводная лодка дала ход под атомной силовой установкой.

 

Атомная подводная лодка К-3 «Ленинский комсомол»

Подводная лодка «К-3», 1962 года  «Ленинский комсомол»,  первая советская атомная подводная лодка, головная в серии. Единственная лодка проекта 627, все последующие лодки серии строились по проекту 627А. Название «Ленинский комсомол» подводная лодка унаследовала от одноименной дизельной подводной лодки «М-106» Северного флота, погибшей в одном из боевых походов в 1943 году. Водоизмещение-3050 тонн, длина-107,4 метра, ширина-7,9 метра, осадка-5,6 метра. Скорость -30 узлов. Экипаж-104 человека.

 Практически одновременно с разработкой и строительством первой АПЛ в Обнинске при Физико-энергетическом институте АН СССР создавался наземный прототип корабельной АЭУ 27ВМ.  Еще в 1949 году советское Правительство приняло решение о создании в Обнинске первой в мире атомной электростанции.

В Постановлении от 9 сентября 1952 года, по предложению ВМФ было определено, что при проведении работ по созданию первой в СССР АПЛ специалистов экипажа подводной лодки готовить в учебном центре Обнинской АЭС. В июле 1955 года строительство здания стенда было закончено и начался монтаж оборудования корабельной АЭУ. Уже 8 марта 1956 года стендовый реактор был выведен на энергетический уровень мощности.  Параллельность строительства  подводной лодки  и отработки на наземном прототипе ее АЭУ диктовались жестко заданными сроками вступления в строй первой атомной подводной лодки, программа создания которой носила ранг национальной задачи, ход выполнения контролируется Правительством и аппаратом ЦК КПСС. Общее руководство по подготовке и обучению личного состава электро — механической боевой части (Б-5) экипажа, обслуживающего АЭУ. Постановлением Правительства было возложено на академика А.П.Александрова.

В мае 1954 года началось формирование первых двух экипажей  АПЛ проекта 627. Личный состав подбирался весьма тщательно как по медицинским параметрам, так и уровню профессиональных знаний и умений, со всех флотов и в условиях повышенной секретности. Первым командиром стал капитан 2 ранга Л. Г. Осипенко  (в последствии контр-адмирал Герой Советского Союза). Старшим помощником — капитан 3 ранга Л.М.Жильцов (в последствии командир этой лодки, контр-адмирал, Герой Советского Союза),  командиром БЧ-5 инженер-капитан 3 ранга Б. П. Акулов (в последствии контр-адмирал), командир дивизиона живучести — инженер капитан-лейтенант Р.А.Тимофеев (в последствии Герой Советского Союза).

В октябре 1954 года началось обучение экипажей в Обнинске на базе первой действующей АЭС и, созданного в кратчайшие сроки, наземного стенда ЯЭУ корабля, а также при НИИ-3, НИИ-303 и СКБ-143. Часть офицеров экипажа как практикующих экспертов, эпизодически привлекали для консультаций, с представителями ГШ ВМФ, разработчиков еще на стадии этапа проекта. Это позволило качественно улучшить эргономику рабочих мест и условия обитаемости экипажа, устранить изъяны и недоработки на специально построенных деревянных макетах.

Отдавая должное, деятельности первых экипажей,  в одном из своих выступлений, академик А. П. Александров выразился так: «…не умоляя ничьих заслуг и достоинств, я все-таки должен сказать, что в культуре освоения атомной энергетики у военных моряков было и остается чему учиться…». Это касается практики освоения атомных кораблей. Но начинали экипажи подводных лодок свое трудное и нужное дело в Обнинске, где получали первый опыт обращения с атомными реакторами. В августе 1956 года обучение экипажей было окончено и они убыли в Молотовск к месту строительства АПЛ.  Признав сложившийся опыт практического обучения специалистов атомного корабля успешным и нужным, было принято решение о создании в Обнинске первого Учебного Центра подводников. Официальная дата его сформирования — 3 июля 1956 года.

Потребовалось более десятка лет напряженной, титанической работы Н.Г.Кузнецова по осмыслению и формированию основных направлений работы по созданию  советского океанского ракетно-ядерного Военно-морского флота. Это произошло именно в эру руководства ВМФ Героем Советского Союза Н.Г.Кузнецовым, благодаря его  авторитету, настойчивости и последовательности, в достижении поставленной цели.

Историческая роль Адмирала Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова, видного военно-морского и государственного деятеля, идеолога и инициатора создания советского Океанского ракетно-ядерного атомного флота огромна.

Ему удалось заложить надежный фундамент для дальнейшего развития и совершенствования всех составляющих отечественного океанского ракетно — ядерного флота, способного в дальнейшем уверенно решать оперативно-стратегические задачи по обеспечению военной безопасности нашей страны.

Благодаря этому в 1984 году Военно-морской флот СССР, насчитывал около 450000 человек личного состава. В его боевом составе находилось около 1900 боевых кораблей, в том числе более 360 подводных лодок (185 атомных), 300 надводных кораблей основных классов (46 крейсеров). Был освоен и успешно использовался, для применения сил Военно-морского флота новый вид боевой деятельности «Боевая служба», ежесуточно ее выполняли около 150 боевых кораблей и судов, стоящих круглосуточно на страже безопасности морских рубежей страны.