HAС ОБЪЕДИНИЛА НОВАЯ ЗЕМЛЯ

Журнал «Патриот Отечества», №7, 2006 г.

Анатолий Докучаев

В столице России появилась новая региональная общественная организация — Московский Союз новоземельцев. Ее целью является объединение наших соотечественников, участвовавших в испытаниях ядерного оружия на Новоземельском полигоне, проживавших и проживающих на Новой Земле, участвовавших в научно-исследовательских экспедициях в районе полигона, а также тех, кто желает лично оказывать всестороннюю помощь развитию Новой Земли, ветеранам-ядерщикам.

О задачах новой организации рассказывает один из ее организаторов — министр атомной промышленности в 1992-1998 годах, научный руководитель Российского федерального ядерного центра — Всероссийского научно-исследовательского института экспериментальной физики (ВНИИЭФ), директор Института стратегической стабильности, академик РАН Виктор МИХАЙЛОВ.

— Я поддержал создание такого Союза, — говорит Виктор Никитович, — чтобы в наше трудное время совместными усилиями решать проблемы новоземельцев, тех, кто не один год жизни отдал испытаниям ядерного оружия. Деятельность Союза направлена на всемерное способствование укреплению мощи нашего государства, повышению правовой и социальной защиты новоземельцев, на оказание всесторонней помощи ветеранам-новоземельцам и членам их семей, на решение проблем безопасности и защиты людей в чрезвычайных ситуациях, на сохранение и развитие материальных и природных ценностей, исторических памятников и культурных традиций Новой Земли.

— Ну а каков портрет новоземельца?

— На Новой Земле работали прекрасные специалисты,которые не понаслышке знают, что такое воздушный и подземный ядерные взрывы. Я сам «прошел» через ядерные взрывы. 40 лет назад, в 1966-м, молодым начальником отдела ядерного центра, кандидатом физико-математических наук впервые ступил на Новую Землю. Там как раз испытывали сконструированный нашей группой новый ядерный боеприпас, который лег в основу создания нового поколения отечественного ядерного оружия. Новая Земля многих и многих людей, образно говоря, поставила на крыло, в том числе и меня — я стал академиком, министром.

На каждый взрыв привлекалось до тысячи человек — ученых, моряков, тех, кто осуществлял охрану объекта и прилегающей к нему территории, обеспечивал тепло в различных строениях, горняков-проходчиков, монтажников…

Штольня на Новой Земле! Вход в нее всегда напоминал о вечной мерзлоте — удивительно белые кристаллы воды и снега на слое грунта, казалось, ведут в царство вечности. Сколько же пришлось протопать по шпалам для электровозов в этих горизонтальных выработках в горах с началом проходки по берегам пролива Маточкин Шар, в конце которых устанавливались ядерные устройства, а вдоль всей штольни — диагностические приборы. Это многие сотни километров! Здесь мне довелось познакомиться с удивительно сильными и приветливыми горняками из города Желтые Воды, что на Украине. Круглый год они вели работы по проходке штольни. Мы же приезжали на период с июня по ноябрь. Для горняков всегда был радостью наш приезд. Труд горнопроходчиков, особенно на работах по забивке штольни после установки всех ядерных и диагностических устройств для локализации продуктов ядерного взрыва в утробе горы, — это труд, за который всегда буду снимать шляпу и кланяться до земли этим людям. И ведь это работа в условиях суровой Арктики! А в штольню я ходил всегда в шляпе — это стало для меня доброй традицией, да и хотелось просто показать, что ядерный полигон живет обычной людской жизнью.

— Словом, новоземельцы — люди закаленные.

— Полигонная плеяда людей — это сталь высшей пробы. Испытатели на Новой Земле сродни фронтовому поколению. Они, можно сказать, творили и работали в окопах, а жили в первое время, как в годы Великой Отечественной, — в блиндажах, землянках. Мы все прошли суровые условия быта, питались по-солдатски: борщ, каша, компот… Ученые, как и моряки, другие специалисты находились на полигоне по 2-3 месяца в году, а некоторые и того больше. Организационных и научно-технических работ по подготовке аппаратуры, штолен и скважин к испытаниям хватало на всех. А природные сложности…

Вы знаете, что такое новоземельская бора? Это когда непогода несет с гор с огромной скоростью булыжники каждый весом в тысячи килограммов, бросает их с высоты на многие сотни метров. Закалиться было где. Мы шутили: в союзниках у нас только белые медведи, которые посещали нас, да дикие олени. И потом Новоземельский полигон — это морозный грунт со льдом, мерзляк, который приносил много неприятностей, причем, не только после взрыва, но и в ходе проходки и забивки. А некоторые штольни, куда мы закладывали боеприпас, были длиной в несколько километров. Оружие сдерживания ковалось в сложнейших условиях.

Конечно же, были и минуты отдыха, были и деликатесы. Рыбалка на новоземельского гольца, например, незабываема.

— Союз объединит только ветеранов?

— Не только. В него войдут и действующие специалисты. А потом сегодня ты действующий специалист, а завтра… Словом, Союз существует, он всегда может помочь в моральном, в социальном, финансовом отношении тем, кто в этом нуждается. Будем помогать людям и в устройстве на работу. И потом это будет настоящий клуб: люди должны общаться между собой. Сегодня Россия не проводит ядерных испытаний, а время бежит быстро. Так вот вскоре молодые специалисты-ядерщики только в Союзе могут услышать тех, кто сам проводил ядерные взрывы.

Что касается ветеранов-новоземельцев, то это люди, прошедшие суровую арктическую жизнь, в своем большинстве работают. Большинство из них сохранили здоровье, хотя у нас каждый год был маленький Чернобыль: на границах полигона после ядерного взрыва допускали учетверенный естественный радиационный фон. Мы берегли людей, не бросали их в пламя, на амбразуру, что называется, стремились не допускать, чтобы они получали выше допустимых доз по проникающему излучению, старались обеспечить всех техническими средствами защиты. Если требовалось, то помогали им поправить здоровье.

А молодая смена ядерщиков и ныне трудится на Новоземельском полигоне. Он действует. Условия работы там, если говорить честно, не улучшились. Раньше связь с полигоном, к примеру, была лучше. Достаточно стабильно работали авиалинии: Москва — Новая Земля, Архангельск — Новая Земля. В Белушье, это столица Новой Земли, были прекрасная школа, столовая, больница. Правда, мы туда попадали редко, так как она в 300 км от места, где мы работали.

— Союз предусматривает и ведение патриотической работы?

— Мы будем воспитывать у молодежи мужество, верность долгу на примерах многих поколений полярных исследователей, испытателей ядерного оружия и воинов Заполярья. Это важно для нас, для ребят, которые идут в специальные учреждения, училища, МИФИ, являющийся базовым учебным заведением по подготовке специалистов-ядерщиков.

Арктика… Там есть и привлекательная сторона, это кусочек планеты, который настороженно принимает новичков, но потом всегда манит к себе. Арктика — это величие самой Природы, где чувствуешь единство пространства и времени. Значит, туда будут идти специалисты, настоящие мужчины, чтобы работать во благо Отечества.

— Новая Земля — важная составляющая создания нашего ядерного щита?

— После закрытия Семипалатинского полигона у нас остался один действующий полигон — Новоземельский. Россия объявила мораторий на проведение ядерных взрывов, мы ратифицировали Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и проводим там только специальные опыты, неядерно-взрывные, для проверки поведения сложных материалов с целью определения надежности и безопасности ядерного оружия. Проводим опыты в специальных штольнях с глубокой защитой от радиоактивных материалов. У американцев они называются субкритические эксперименты с натуральными ядерными материалами.

— Не сказывается ли мораторий на проведение ядерных испытаний на нашей обороноспособности?

— Пока не сказывается. Мы, как и американцы, провели около ЮОСМ, воздушных и подземных ядерных взрывов, в том числе и уникальные. В ходе них наработали достаточней богатый экспериментальный материал. Этот материал и ЭВМ с высо кой производительностью позволяют нам продвигаться вперед без проведения взрывов. Но пройдет еще с десяток лет, и двигаться вперед будет трудно. К слову, американцы это понимают, поэтому они не ратифицировали Договор, а свой ядерный полигон содержат в 18-месячной готовности к проведению взрывов. Если последует команда от политического руководства, то они через полтора года начнут новую серию ядерных испытаний. Мы тоже стремимся к этому сроку готовности. Поэтому у нас на полигоне постоянно работают люди, идут тренировки с тем, чтобы в случае необходимости провести испытания. Молодежь охотно едет на Новую Землю занимается работой во имя безопасности страны, продолжая деятельность и в наших ядерных центрах.

— То есть испытания можно возобновить только через 18 месяцев.

— Да, подготовка нужна солидная. Это же не пистолет — взял и выстрелил.

— Виктор Никитович, вы действующий ученый, руководитель…

— На посту научного руководителя Российского федерального ядерного центра — Всероссийского научно-исследовательского института экспериментальной физики (ВНИИЭФ) я заменил знаменитого Юлия Харитона по его просьбе. Это было в далеком уже 1992-м. Наиболее сложные годы для меня, когда я возглавлял атомную промышленность. Министерская работа в течение шести лет была изматывающей, мне пришлось руководить Минатомом в переломное время, когда требовалось спасать отрасль, добывать деньги, чтобы платить людям зарплату… А научной работой занимаюсь до сих пор.

— Вы также возглавляете Институт стратегической стабильности.

— Он создан в 1999-м. Ныне важно уметь заглянуть в будущее, определить, куда идти дальше. Мы занимаемся выработкой ядерной стратегии. Кстати, американцы тут ориентируются на нас, они также создали подобный институт — Национальное управление по ядерной безопасности. Китайцы организовали Центр стратегической стабильности, который возглавляет бывший руководитель китайской академии инженерной физики. Мы проводим анализ с тем, чтобы объединить деятельность наших ядерных центров — Всероссийского НИИ экспериментальной физики (ВНИИЭФ), что в Сарове, и Всероссийского НИИ технической физики (ВНИИТФ), который располагается в Снежинске, других структурных подразделений атомной промышленности общей идеей по решению научно-технических проблем отрасли.

— А по карману ли России содержать два ядерных центра?

— В нынешней обстановке они необходимы стране. Я отстаивал эту точку зрения перед руководством страны, лично докладывал Б. Н. Ельцину об этом. Придерживаюсь такого мнения и сегодня. Центры нужны хотя бы для того, чтобы у нас была возможность провести профессиональную независимую экспертизу новых разработок. Это тем более важно сегодня, когда экспериментальную специальную технику мы рассчитываем и испытываем без проведения ядерных взрывов. Но и конкуренция, конечно, — важный элемент движения вперед.