Полковник в отставке, ветеран подразделений особого риска, кавалер ордена Почета, кандидат технических наук, доцент, старший научный сотрудник, мастер спорта СССР по морскому многоборью, чемпион первенства Новой Земли по плаванию в 1975-1978 г.г.

 

Моя служба на 6 ГЦП МО началась 10 августа 1974 года в отделе капитального строительства после выпуска из училища. Я занимал должность помощника начальника отдела и после непродолжительного испытательного срока командование нашей части поручило мне вести объекты типа «А» и типа «Ю» в части их обеспечения технической документацией и контроля за ходом строительства. Эта работа и позволила мне познакомиться со многими выдающимися людьми, которые на разных стадиях принимали участие в подготовке названных объектов к испытаниям. Они все были грамотными специалистами, опытными командирами, замечательными людьми, и я всем им благодарен за их участие в моем становлении как офицера, инженера и человека.

Так получилось, что в конце 1974 – начале 1975 годов произошла смена наших прямых начальников: вместо вице-адмирала Вощинина А.Н. начальником 6 управления ВМФ стал контр-адмирал  Шитиков Е.А., начальника полигона контр-адмирала Миненко Н.Г. сменил контр-адмирал Кострицкий С.П.

Станислав Петрович Кострицкий оставил яркий след на Новой Земле. Строгий и даже жесткий командир, он был находчивым человеком с хорошим чувством юмора. Однажды на торжественном собрании в Доме офицеров, посвященном Дню СА и ВМФ, он выступал с традиционным по такому случаю докладом. Все как положено: полный зал празднично одетых людей, на сцене президиум, С.П. на трибуне. Заканчивается доклад, С.П. произносит заключительные слова, поздравления и призывы: «Да здравствует Коммунистическая партия Советского Союза, Да здравствует… Великая Октябрьская Социалистическая Революция…» и поворачивается в сторону президиума. Заместитель начальника политотдела капитан 1 ранга Матузков лихорадочно листает листы своего экземпляра доклада и оторопело застывает – у него написано то же самое! С.П. поворачивается к залу и заканчивает этот призыв: «И ее славные Вооруженные Силы!» Бурные аплодисменты, преходящие в овации. Тем не менее, как человек С.П. терялся, смущался, был стеснительным в некоторых бытовых ситуациях. В частности, он приходил на переговоры со своей женой и буквально не мог связать двух слов: «Никак нет, так точно». Ведь голосовой связи не было, переговоры шли по телеграфу с участием телеграфистов. Не раз Сотник, ныне Колобова Людмила Павловна брала переговоры в свои руки в прямом и переносном смысле слова и переводила с адмиральского языка на домашний.

Слева направо: С.П. Кострицкий, Г.А. Кауров, О.В. Козлов, И.В. Петрянов- Соколов, Р.П. Качаев

 

Станиславу Петровичу оставалось только поддакивать, и это было для него большим облегчением. Он уходил с переговоров буквально отдохнувшим, готовым решать новые и простые, и сложные задачи полигона, в первую очередь связанные с основным его предназначением – проведением испытаний.

Мой первый командир в офицерской службе начальник Отдела капитального строительства полковник Микерин Л.И. также в это время был переведен в Ленинградскую военно-морскую базу. Заканчивал я свою службу на Новой Земле, когда ОКСом командовал полковник Колосов Евгений Федорович. Это был человек из «легиона» Серебреникова В.Л., офицер, прошедший столичную штабную школу. Он был совершенно другим по характеру, по манерам, по деловым качествам в отличие от Микерина Л.И., был значительно моложе его, но они оба знали свое дело. С ними было интересно служить.

Старший матрос Л.П. Сотник (ныне Л.П. Колобова), 1975 г.

 

В ОКСе меня встретили мои старшие товарищи, наставники: Жданов В.Д., Бочков А.Ф, Шулайкин С.Ф., Гомеров А.А., Вышинский В.С., Андреев В.А. Прошло уже больше 40 лет, но мне приятно вспоминать их и тем более встречаться.

Нашим соседом по 4 этажу штаба был Особый отдел КГБ. Возглавлял его тогда полковник Чарцев Л.А., а мою работу курировал его заместитель – капитан второго ранга Куликов Станислав Петрович, очень внимательный, тактичный, эрудированный  человек. Он часто вызывал меня к себе с чертежами объектов «А» и «Ю» и картами, вникал в суть проектов для правильного решения своих служебных задач. С ним можно было поговорить на любые темы. Но, понятно, вопросы задавал, конечно, он.

Общее планирование строительства объектов для испытаний вели наши старшие начальники в 6 управлении ВМФ в отделе полковника В.Л. Серебреникова, вся офицерская служба которого прошла именно в этом отделе.

Во втором ряду слева направо: Р.П. Качаев, В.Л. Серебреников, С.И. Кузин, Ю.А. Лобанов

Это был грамотный инженер, строгий, жесткий начальник, педант и вообще волевой человек по жизни. По шевелению его усов можно было понять оценку своего доклада или предложения.

В этом отделе проходил службу лауреат Госпремии СССР подполковник Качаев Р.П. (это его слова: на Новой Земле трудно только первые 13 лет).

Он знал наизусть сборники сметных цен по работам на объектах типа «А» и «Ю» и легко разрушал попытки горняков и монтажников обойти эти нормативные документы. В отделе В.Л. Серебреникова служил также и Лобанов Ю.А., который отвечал за организацию перевозок на Новую Землю материалов и оборудования.

На архипелаге путевку в жизнь объектам давали геологи из 36 партии 10 экспедиции 2 Главного геологического управления Мингео СССР. Сначала по специальным заданиям на основании предварительных расчетов организаций, создававших ядерные заряды, и специализированной проектной организации обследовались перспективные районы будущих испытаний. В ходе обследований определялись подходящие по ЛНС горные массивы, определялись точки врезки и подъездные пути. При строительстве штолен геологи сопровождали горнопроходческие работы и определяли фактические характеристики горных пород, что было необходимо как для испытаний, так и для оплаты работ горнякам. Долгое время 36 партию возглавлял Арутюнов Людвиг Степанович. Геологическое сопровождение работ в зоне Д-9 осуществлял опытнейший геолог Говоров Лев Николаевич. Он достаточно точно мог определить категорию породы только по ее внешнему виду. Водителем ГТС экстра-класса был Михаил Дуденков.

БМСТ Яуза, 1977 г. Подполковник Р.П. Качаев и ст. лейтенант А.Н. Колобов на переходе в п. Северный

В 1977 г. мы с подполковником Бочковым А.Ф. уговорили начальника службы РХБ капитана 2 ранга Быкова В.И. выехать к геологам в район перспективных изысканий в долине реки Чиракина, примерно в 35 км от п. Северный.

Выехали, доехали и там молодой матрос — водитель БТР-80 решил показать внедорожные характеристики машины, ну и  благополучно посадил ее в тундре на пузо. Она не просто застряла, ее присосало к почве.

Хорошо, что лагерь геологов был примерно в 5 км от этого места. Ни трактор, ни бензовоз ничего не смогли сделать.

Так вот Михаил со своим напарником двумя ГТС выдернули тяжелый БТР из этого плена. А зимой, когда в пургу, бывало, ездить приходилось буквально на ощупь, М. Дуденков чутьем угадывал не то что дорогу, а просто правильное направление движения.

Подполковник А.Ф. Бочков

Капитан II ранга В.И. Быков и подполковник А.Ф. Бочков

Капитан II ранга В.И. Быков и ст. лейтенант А.Н. Колобов

Попытка освободить БТР из «плена»

ГТС геологов вытаскивают БТР

В середине 70-х годов на Новоземельском полигоне были проведены, пожалуй, самые интересные эксперименты, принципиально новые испытания: испытания в штольне А-10; самый мощный групповой подземный взрыв в штольне В-1 общей мощностью 3,8 Мт, первое групповое испытание в скважине Ю-6Н, самый мощный подземный взрыв в скважине Ю-1 – 4 Мт на глубине 1,9 км, испытание в повторно пройденной штольне А-7П.

Работы по проектированию объектов типа «А» и «Ю» вел ПромНИИпроект, ныне — ВНИПИпромтехнологии. Руководил институтом в 70-е годы Юрий Александрович Валентинов, Главным инженером проекта был Семак Юрий Илларионович, его правой рукой был Козлов Е.П., а основными помощниками опытные проектировщики: Сыцько В.И – он вел проектирование собственно сооружений штольни: штреков, разминовок, сопряжений, концевых боксов, полукольцевых выработок, участков забивки и гермостенки.

Шабанов Е.А. отвечал за раздел по прокладке труб КВИ, а Нестеров В.А. – за раздел по прокладке кабелей электроснабжения, связи, сигнализации и управления. Надо сказать, что одновременно это была компания сильнейших преферансистов, они могли играть практически без света, что называется в темную. Вот такой командой они обычно приезжали на так называемые апрельские тезисы, которые традиционно проходили под председательством референта Министра среднего машиностроения СССР Баженова В.Н., когда в проект вносились существенные изменения и дополнения. Владимир Николаевич был грамотным, опытным, тактичным, обаятельным человеком, он довольно легко «разруливал» возникавшие проблемы проектов. Нужно заметить, что изменения и дополнения вносились буквально до самого начала забивочных работ. Разрешения на внесение этих изменений и дополнений выдавал лично Негин Е.А. Несмотря на то, что финансирование строительства объектов велось по фактическим затратам, Е.А. Негин очень строго подходил к оценке предлагаемых изменений экспериментов. Я неоднократно был свидетелем, как он по полкам раскладывал очередное предложение какого-нибудь молодого ученого и объяснял ему, что нужно сделать, чтобы это предложение вошло в проект будущего объекта, а пока — нет.

Участок сопряжения штольни и штрека

Работы на новом объекте начинались с подготовки подъездных путей и создания промплощадки, основными сооружениями которой были дизельная и компрессорная. После этого начиналась собственно врезка: устройство портала и разгрузочной эстакады. Иногда на удаленных объектах возводились вахтовые поселки, с общежитием и казармой, в которых проживали вахты – смены проходчиков и военных строителей. Всё на таких площадках и в таких поселках было привозным, но основной проблемой было обеспечение их водой, особенно в зимний период.

Спецстрой-700 возглавлял тогда полковник Небольсин Н.П. Он внешне был немного похож на маршала Жукова Г.К., знал это и старался быть похожим на него и в манерах. Генподрядным УНР в п. Северный командовал полковник Николаев В.Н. Сказать, что это были сильные, грамотные строители – значит, ничего не сказать. Считаю необходимым отметить, что Спецстрой-700 в свое время возглавлял Шумилов Л.В., впоследствии генерал-полковник первый заместитель Заместителя министра обороны СССР по строительству и расквартированию войск.

Ветераны новоземельцы, 2017 г., слева направо: А.Н. Колобов, генерал-полковник Л.В. Шумилов, А.К. Зайцев, В.С. Вышинский

В Спецстрое-700 также служил Тихонов В.В. – впоследствии генерал-лейтенант заместитель Заместителя министра обороны РФ по строительству и расквартированию войск. Тихонов В.В. был тогда капитаном, начальником участка и одним из построенных им объектов является станция «Орбита». По тем временам ввод в эксплуатацию станции «Орбита» был прорывом в культурной жизни Новой Земли. А может и наоборот. Люди стали меньше общаться между собой, а больше с телевизором.

Проходку штолен вели горняки 2-й экспедиции предприятия ВостГОК из Желтых Вод. Работали в 4 смены с технологическим циклом: бурение шпуров пневмоперфораторами вручную, демонтаж инженерных сетей и рельсовых путей, заряжание и взрывание, проветривание, прокладка рельсовых путей и инженерных сетей, уборка породы, при необходимости – установка крепи. В среднем в месяц проходили 140-180 м выработки сечением около 8 кв. м в зависимости от категории породы. Длина штолен обычно превышала 1 км, общая длина с разветвлениями достигала 3-4 км.

Встреча ветеранов-северян, 2014 г., справа налево: генерал-лейтенант В.В. Тихонов, Л. Тихонова, Л. Колобова, А.Н. Колобов

При проходке порой происходили вывалы породы. Так при проходке штольни А-14 произошел вывал с образованием полости высотой около 30 м. К счастью, обошлось без жертв. Обследовали такие вывалы горноспасатели – специалисты, которые не участвовали в горнопроходческих работах, но готовые в нештатной ситуации идти в штольню и устранять возникшие проблемы. В принципе такие ситуации крайне опасные, но доходило до курьезов. В качестве компенсации морального вреда, считай за героизм, руководство экспедиции просило командование полигона поощрить горноспасателей талонами на приобретение ковра или холодильника еще до похода в штольню, а то и просто ящиком водки или коньяка. А руководил тогда экспедицией Бурьян Вадим Антонович, главным инженером был Козлов А.М. Одиозные фигуры, пользовавшиеся непререкаемым авторитетом от рядовых проходчиков до московского руководства. При проходке одной из штолен А-15 горняки подошли к очередной развилке. И только тут обнаружилось, что в проекте нет всего-то двух цифр — координат концевого бокса. Это были совершенно секретные данные, которые мог дать только московский ПромНИИпроект. Так случилось, что в это же время п. Северный остался без связи – вышли из строя радиостанции и нужного ремкомплекта тоже не оказалось, ждали его почти месяц, а проходку вести надо. Рассчитать координаты бокса смогли только два человека – маркшейдер экспедиции и лейтенант, уполномоченный ОКС. Наши расчеты сошлись до тысячных долей, Бурьян В.А. дал указание о начале проходки нового штрека. Впоследствии ПромНИИпроект подтвердил координаты, а Вадим Антонович «допустил» меня к себе, приблизил и не раз приглашал для решения возникавших технических вопросов.

Надо сказать, что дисциплина во второй экспедиции в целом была на высоте. Ведь люди в Желтых Водах в очередь стояли, чтобы поехать на Новую Землю и готовы были на все. Например, новый главный бухгалтер для того, чтобы поехать согласился вырвать сразу полрта больных зубов.

Ближе к окончанию горнопроходческих работ начинались работы по монтажу труб КВИ и технологических кабелей. Эти работы выполняли специалисты экспедиции Минмонтажспецстроя СССР под руководством начальников экспедиции Макеева Е.Д., Муравьева В.М. и Гуселева В.Ф. Это были буквально команды рейнджеров. Люди без проблем, работали в одну смену по 12-14 часов, был бы фронт работ.

А фронт этот по мере отступления от концевых боксов сужался, в штольне становилось тесно. Бригады проходчиков и монтажников начинали мешать друг другу. Сроки же никто не отменял. На А-18 сложилась вообще критическая ситуация. Обычными технологическими приемами выйти на заданные сроки не получалось никак. Я полночи сидел над расчетами и графиками, но решение нашел. Утром показал его начальнику бюро ПромНИИпроекта Е.П. Козлову. Евгений Прокопьевич его поддержал. В 10 утра я доложил предложения на совещании, которые ежедневно проводил Е.А. Негин. Главный инженер горняков Козлов А.М. огрызаясь (потому что не горняки дали это предложение) принял его и сказал, что готов меня взять в бригадиры. Е.А. Негин лично поблагодарил меня за работу. И для меня слова Козлова А.М. и Негина Е.А. до сих пор остаются как правительственная награда.

Академик РАН, генерал-лейтенант, Герой Социалистического труда, д.т.н. Е.А. Негин

Координаторами работ от ВНИИЭФ были Нагорный В.И., Касьяненко В.И. и Поляков Б.Г. От НИЧ начальниками штолен в это время были В. Кастрюлин, В. Якушкин, В. Пронин, В. Егоров, О. Нарвайш. А командирами НИЧ — Могильный В.М. и Кравец В.И. Об этих людях у меня остались самые добрые воспоминания, в том числе о В.И. Кравце как о хорошем волейболисте. При этом я до сих пор считаю, что начальники штолен были довольно бесправными, они могли только констатировать факт выполнения или невыполнения каких-то работ, но не повлиять на их выполнение. Но, мы люди военные, так было заведено, так было надо.

П. Северный, 1977 г. Слева направо стоят: Б.Г. Поляков, В. Полухин, … ст. лейтенант А.Н. Колобов. Сидит – Н.И. Логунов

Безусловно, нельзя было не запомнить Михайлова В.Н.  Он тогда был заместителем Веретенникова Александра Ивановича, директора Научно-исследовательского института импульсной техники (НИИИТ). Виктор Никитович был энергичным руководителем, довольно молодым по тем временам доктором наук. Насколько я помню, то его тогда уже назначали заместителем председателя государственной комиссии по физизмерениям. Виктор Никитович питал некоторую слабость к горнякам и был, мягко говоря, строг к военным. Помню, как на А-18 на забивочных работах в устье штольни горняки около 3-х часов ночи упустили с рельсов скип с бетоном. Я был свидетелем этой ситуации и ее последствия заключались в том, что бетон, который был в пути, в дело не пойдет, и его нужно выгружать из самосвалов, пока он не начал схватываться, то есть, это потери. И еще нужно было останавливать БРУ. Поднимали скип на рельсы несколько часов. Виктор Никитович приехал на штольню утром, когда скип уже подняли. Но на совещании он «наехал» на всех военных: на военных строителей, на начальника штольни, на дежурного офицера от НИЧ (была такая «мода» назначать от НИЧ «смотрящих», я так говорю, потому что всегда был против назначения стрелочников, вплоть до окончания военной службы, когда у меня в подчинении было два генерала запаса и около 10 полковников). Меня это задело, и я «сцепился» с В.Н. Михайловым. «Разнимал» нас Негин Е.А. Но при первой же очередной встрече Виктор Никитович поздоровался и с улыбкой пожал мне руку, как бы одобряя мою твердость перед его авторитетом. Я вспоминаю В.Н. Михайлова с большим уважением за все его дела и свершения.

Академик РАН, в 1992-1998 г.г. Министр РФ по атомной энергии, д.т.н. В.Н. Михайлов

Отдельно следует сказать о создании объектов типа «Ю». Это были объекты для испытания ядерных зарядов мегатонного класса, скважины глубиной более километра. Их бурение вели специалисты участка № 5 Монтажно-строительного управления 24 треста «Гидромонтаж» из городка Селятино Наро-Фоминского района Московской области. Это были опытные буровики, которые к тому времени уже работали на объектах Семипалатинского и Харабалинского (горный массив Большой Азгир, Западный Казахстан) полигонов, на архипелаге ЗФИ, участвовали в ликвидации последствий аварии на комбинате «Маяк», а также работали на многих других объектах, в том числе, на которых проводились ядерные взрывы в мирных целях, и бурили скважины глубиной 1 км и более с диаметром ствола до 4,6 м. Мало кто из новоземельцев-испытателей знает о том, что буровики МСУ-24 участвовали в проекте перераспределения стока северных рек, в частности, в соединении рек Печора и Колва в Пермском крае. Предполагалось создать искусственный канал между реками путем группового подрыва 250 ядерных зарядов на выброс грунта. Был выполнен 1 этап этого проекта – пробурены 4 скважины (ствола, как называют их буровики) глубиной 127 м диаметром 920 мм на расстоянии 165 м друг от друга с последующим подрывом четырех зарядов мощностью по 15 кт. В результате взрыва образовался канал длиной 700 метров, шириной 340 метров и глубиной 15 метров с бруствером вокруг. Несмотря на выполнение буровиками поставленной задачи, результат 1 этапа оказался неудачным: радиоактивные частицы, поднятые взрывом в воздух, были вынесены в Скандинавию, в адрес СССР были выдвинуты претензии и, кроме того, не произошло остеклования грунта, на которое рассчитывали физики. Проект был закрыт и сейчас это не канал, а искусственное озеро, которое местные жители называют ядерным. Вообще в послужном списке треста «Гидромонтаж» более десятка закрытых городов: Томск-7, Красноярск -26, Красноярск-45, Свердловск-44, Целиноград-25, Пенза-19 и другие.

С 1971 года руководил управлением Михаил Дмитриевич Леонов.

Начальник МСУ-24 треста «Гидромонтаж» М.Д. Леонов

На всех испытаниях в скважинах он входил в состав Государственной приемочной комиссии. 13 лет его работы в МСУ-24 ознаменованы самыми крупными достижениями буровиков, отмеченными многими правительственными наградами, почётными званиями и новыми технологиями на базе изобретений. Это был «золотой век» старейшего подразделения «Гидромонтажа». Ученик и соратник М.Д. Леонова Александр Александрович Беликов, тоже личность незаурядная, так сказал о Леонове: «Это человек, в котором признавали безоговорочно нравственное превосходство, идущее от благородного, ничем не замутнённого чувства долга перед делом и Родиной. Всю жизнь его отличал не показной, а естественный демократизм и природный аристократизм духа. Он был прост, обаятелен и благороден. В нём просматривалась особая, спокойная основательность, прочный нравственный стержень». Первым руководителем участка №5 на Новой Земле был заместитель начальника управления Н.А. Щербань (1970 год), далее Анатолий Григорьевич Харыбин (1971-1973 год) и В.В. Кравцов (1973-1975 годы).

Руководитель участка №5 МСУ-24 треста «Гидромонтаж» в 1971-1973 г.г. А.Г. Харыбин

Работы на Новоземельском полигоне экспедиция МСУ-24 начала в 1970 году с бурения разведочной скважины глубиной 2000 м. Впервые в практике Крайнего Севера трест «Гидромонтаж» внедрил эффективный метод реактивно-турбинного бурения (РТБ) скважин большого диаметра. Уникальная технология была разработана группой конструкторов во главе с Георгием Ивановичем Буллахом в Московском институте буровой техники (ВНИИБТ). В этой работе самое активное участие принимали специалисты ВНИИ ядерной геофизики (ВНИИЯГ), директором которого был Олег Леонидович Кузнецов, впоследствии академик РАН. Они проводили полевые геофизические исследования, результатом которых были обоснования по выбору участков под испытательные скважины. Наличие таких обоснований позволило в очень сложных климатических и геологических условиях, в короткие, сжатые сроки пробурить ряд глубоких скважин большого диаметра, в которых были проведены подземные испытания одних из самых мощных в мире ядерных зарядов.

Сложность производства работ состояла в том, чтобы обеспечить вертикальность ствола. Буровая коронка, встречая новый пласт породы с новым углом залегания и новой категорией, могла «скользнуть» по нему или «забуриться» в него. Нередки были случаи «потери» коронки. Тогда приходилось бетонировать нижний участок скважины и новой коронкой разбуривать этот монолит. При цементировании обсадной трубы, бывало, повреждалась сама труба, а то при подъёме роняли и вышку. Редко, но для выяснения причин технических сбоев иногда приходилось спускаться в скважину, что было грубейшим нарушением техники безопасности и создавало угрозу жизни. Случались и пожары. Опускание зарядов в скважины, протяжка кабелей, заливка ЖРК и устройство забивочных участков также вызывали немало трудностей, так как в отличие от штольни доступа в скважину специалистов для исправления возникавших проблем уже не было. В общем, картина была похожа на Армагеддон, вспомните такой кинофильм.

Первое испытание в скважине на Новоземельском полигоне было успешно проведено на объекте  Ю-3 27 июля 1972 г. Это был малый калибровочный заряд. А 27 октября 1973 года в скважине Ю-1 испытан самый мощный заряд за период подземных испытаний. Глубина скважины была 1900 м. По словам очевидцев в районе эпицентра близлежащие сопки превратились в озера, а озера — в сопки…

В 1975 году были проведены последние испытания в скважине Ю-7 на Новоземельском полигоне, а в 1978 г. специалисты МСУ-24 треста «Гидромонтаж» выполнили бурение 20-ти скважин глубиной 20 м и диаметром 1200 мм для проекта по созданию открытого водоема на склоне г. Рыжая в п. Северный. Камуфлетными взрывами были сделаны полости на дне скважин, в них заложили взрывчатку, которая была взорвана очередями с некоторой задержкой во времени. Такая технология направленного взрыва, разработанная специалистами треста «Союзвзрывпром», позволила без применения землеройной техники создать искусственное озеро объемом более 100 тыс. куб. м., которое стало обеспечивать п. Северный пресной водой.

На объекте Ю-3, 1972 г. Слева А.Г. Харыбин. В центре контр-адмирал Н.Г. Миненко

Поселок Северный. Озеро Питьевое

Поселок Северный, наши дни

Я провел в п. Северном почти половину своей службы на Новой Земле, в основном в летне-осенний период, а также до 3-4 месяцев в зимний период. Зимой часто приходилось решать разные вопросы с командованием гарнизона. Я всегда находил поддержку у начальника гарнизона капитана 2 ранга Демьянченко Дмитрия Антоновича и начальника штаба Чупилко Владимира Михайловича. Поддерживать связь со своим командованием в Белушьей мне помогал начальник узла связи капитан-лейтенант Ю. Тамуров. Беседы о здоровье мы вели с выпускником ВМА, молодым врачом лейтенантом Рухлядой Николаем Васильевичем, ныне полковником медицинской службы в отставке, Заслуженным деятелем науки РФ, Заслуженным врачом РФ, доктором медицинских наук, профессором кафедры военно-морской и госпитальной хирургии ВМА. Это его в 1977 г. адмиралы толкали к медведю, которого ранил солдат из подразделения охраны МСМ на площадке ЦПА объекта А-7П, мол, ты врач, иди, посмотри, сделай что-нибудь.

Заслуженный деятель науки РФ, Заслуженный врач РФ, д.м.н., профессор кафедры военно-морской и госпитальной хирургии ВМА им. С.М. Кирова Н.В. Рухляда

В 1975 году мне довелось зимовать в Северном вместе с замечательным человеком – инструктором политотдела капитаном 2 ранга Котовым Александром Ивановичем. Зимними вечерами в кают-компании, играя в шиш-беш, он рассказывал наизусть поэмы Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Твардовского. Александр Иванович является автором слов одной из наших любимых песен – «Север, север без конца и края» («Пусть споет мне на прощанье вьюга», https://www.youtube.com/watch?v=GWy8gsES5xg).

В заключении хочу сказать, что мы ехали на Крайний Север не за славой и не за деньгами. Ехали, чтобы испытать себя, ехали за романтикой. Какая романтика на Севере вы все знаете не понаслышке.

Наша романтика оказалась не только суровой и жесткой, но и даже опасной. Потому что для нас, военных, Новая Земля навсегда останется в памяти как полигон. Ядерный полигон. Полигон, который прошел атомную войну. Да, именно так, Новоземельский полигон прошел атомную войну. И мы все были на атомной войне.

130 ядерных испытаний за 35 лет. Общее энерговыделение 265 мегатонн. Вдумайтесь, в среднем это 378 Хиросим в год, по одной на каждый день, а по праздникам – по две. Но так было надо. Потому что так создавался ядерный щит нашего государства, нашей Родины. И мы все, независимо от того, какие обязанности на Новой Земле выполняли, мы все создавали сам полигон и участвовали в создании ядерного щита Страны. Хотелось бы, чтобы Страна, правительство России этого не забывали.

Мною приведены фамилии совсем небольшой части новоземельцев, в основном непосредственных участников испытаний ядерного оружия. Но на самом деле в подготовке и проведении испытаний участвовали люди самых разных специальностей: топографы, геодезисты, геологи, горняки, строители, монтажники, сборщики испытываемых изделий, испытатели, измерители, метеорологи, химики, летчики, моряки, связисты, врачи, водители, специалисты служб тыла и по эксплуатации аэродромов, причалов, инженерных сетей и объектов. И это далеко не полный перечень. Кроме того, мы жили на Новой Земле с семьями, так что наши дети и жены, и воспитатели детских садов, и учителя школ тоже в какой-то мере могут считать себя причастными к серьезному государственному делу. При этом никто не задумывался и не рассчитывал на награды, почести и материальное вознаграждение. Мы делали свою работу.

Тем не менее, наш общий труд был в итоге вознагражден. В день 60-летия Центрального полигона Российской Федерации в центре поселка Белушья Губа был торжественно открыт монумент создателям ядерного щита России. Это не первый памятник такого рода на Новой Земле, но, на наш взгляд, безусловно, лучший.

Жить и служить на Новой Земле было далеко не просто. Но в целом мы жили хорошо, прекрасно жили. У нас были детские сады, современные школы, спортивный комплекс с игровым и тренировочными залами, с бассейном. В спортивных соревнованиях участвовали десятки команд. Выиграть любое первенство Новой Земли было настолько престижным, что в команды соединения ПВО приезжали «легионеры» с Большой земли. А после упорных поединков мы часто проводили праздничные вечера в большой дружной компании в Доме офицеров.

А как цветет тундра летом! А какая на архипелаге летняя и подледная рыбалка! Мы все это помним, в первую очередь помним тех, как в нашей песне: «с кем служили, с кем дружили за Полярным кругом, с кем мы жили на семи ветрах». И до сих пор дружим.