В номере №49 (862) 2020 года Общероссийской еженедельной газеты «Военно- промышленный курьер» от 22- 28 декабря размещена статья об этих событиях. Вот ссылка на эту статью. 

Статья размещенная ниже более полная, рекомендуем прочитать сначала статью на сайте, а потом статью в газете ВПК.

В.В.Выскребенцев, В.П.Думик, П.М.Попов

Сообщение ТАСС 24 октября 1990 г.: «…В 18 часов 00 минут по московскому времени в Советском Союзе на полигоне в районе острова Новая Земля произведен подземный ядерный взрыв мощностью от 20 до 150 килотонн с целью подтверждения надежности и повышения безопасности ядерного оружия. Радиационная обстановка в районе испытания нормальная».

Об условиях и особенностях подготовки и проведения этого последнего ядерного испытания в нашей стране, о той ситуации, которая сложилась накануне и после его проведения,  вспоминают участники испытания.

В июле 1945 года США проводят первое в мире ядерное испытание, в сентябре того же года сбрасывают атомные бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки, стирая их с земли. Стремясь к мировому господству, США высокими темпами наращивают производство ядерного оружия, интенсивно проводят испытания ядерных зарядов всех видов и типов,  одну за другой разрабатывают  ядерные доктрины, основная цель которых – превентивное нанесение ядерных ударов и, в конечном итоге, уничтожение нашей страны. К августу 1949 года – моменту первого ядерного испытания в Советском Союзе атомной бомбы – США произвели уже 235 ядерных боезарядов, через три года — свыше 1000, а к 1965 году их количество перевалило за 31500 единиц. С ростом ядерного арсенала всё агрессивнее становились американские ядерные доктрины. Над нашей страной, как дамоклов меч, висела реальная ядерная угроза.

В этих условиях военно-политическое руководство нашей страны предпринимало все необходимые меры для обеспечения безопасности – к концу 1960 — началу 1970-х годов Советский Союз достиг примерного ядерного паритета с США. Это, по праву, считается историческим событием, предотвратившим  скатывание мира к ядерной катастрофе. И в этом есть огромнейшая  заслуга разработчиков и испытателей отечественного ядерного оружия. Честь им и хвала! Параллельно  руководство нашей страны настойчиво продолжало выдвигать предложения, касающиеся ядерных испытаний.

Так, ещё в 1955 г. Советский Союз предложил заключить специальное соглашение о прекращении ядерных испытаний, за соблюдением которого следила бы специальная международная комиссия. В  1956 г. нами была выдвинута программа разоружения,  основные положения которой касались, в том числе, и  запрета ядерных испытаний. В 1957 г. СССР внес в «подкомитет пяти» проект резолюции, призывавшей ядерные державы к прекращению испытаний. Для демонстрации серьезности намерений Москва в марте 1958 г. ввела односторонний мораторий на ядерные испытания до тех пор, пока другие ядерные державы не откажутся от их проведения.

 С начала 1980-х годов ученые-ядерщики разных стран предлагали отказаться от ядерных испытаний. В Советском Союзе эта идея поддерживалась, в США – нет. В 1985 г. Советский Союз ввел годичный мораторий на проведение ядерных испытаний,  но США его не поддержали, и в 1987 г. ядерные испытания в СССР возобновились. Похожая ситуация повторилась и в 1989-1990 гг. 5 октября 1991 г. Россия ввела односторонний мораторий на проведение ядерных испытаний сроком на один год. 5 июля 1993 г. он был продлен до тех пор, пока такой мораторий, объявленный другими государствами, обладающими ядерным оружием, будет де-юре или де-факто соблюдаться ими. США аналогичный мораторий ввели в только в 1992 году. К тому моменту США провели в общей сложности 1032 ядерных испытания (без учета проведенных в интересах Великобритании), Советский Союз  – 715; Россия ядерных испытаний не проводила вообще. С октября 1990 г. по 1992 г., когда в СССР (России) ядерные испытания не велись, Соединённые Штаты продолжали их проведение (только за один календарный 1990-й год США осуществили  8 ядерных взрывов, а с октября 1991 г. по сентябрь 1992 г. – завершающую серию из восьми испытаний).

История распорядилась так, что ядерному испытанию, проведенному на Новой Земле  24 октября 1990 г., суждено было стать последним в нашей стране.

Надо отметить, что обстановка, которая на ту пору сложилась в СССР вокруг ядерных полигонов (Семипалатинского и на Новой Земле) стала весьма непростой, правильнее было бы назвать её невыносимой.

С избранием М.С. Горбачева генеральным секретарем ЦК КПСС провозглашенная им гласность стала восприниматься многими едва ли не как самоцель и распространяться на все области деятельности государства, включая и ядерно-оружейную. Представители нашей и зарубежной так называемой «общественности» любыми способами стали трактовать «истинную правду» о ядерных испытаниях, представляя их в явно искажённом виде. Дешевых популистов и предателей интересов страны в разных ветвях власти это не смущало. Довлело то, что модность темы разоружения использовалась ими для повышения своей популярности, своего политкапитала. Так создавалась обстановка, при которой критика любых работ в нашей стране по совершенствованию ядерного оружия считалась патриотизмом, альтернативные точки зрения преследовались и игнорировались, а в СМИ практически блокировались. Безответным оставалось многочисленное грубое искажение фактов, тенденциозное освещение материалов и событий. В результате происходила дезинформация населения, выдвигались требования односторонних акций от руководства СССР, тормозящие и удорожающие работы по совершенствованию ядерного оружия. Искусственно создавалась нервная обстановка, в которой принятие продуманных, хорошо обоснованных решений становилось проблемой.

В условиях перестроечной эйфории уж очень хотелось нашим «представителям народа» понравиться заокеанским спонсорам! Одна за другой звучали гневные «обличительные» речи с надеждой на помощь Запада. Разрушительные последствия решений по стратегическим вопросам, обеспечению национальной безопасности, принятых большинством голосов перестроечного Верховного Совета, очевидны сегодня не только профессионалам. Но это в настоящее время. А в конце восьмидесятых эти действия воспринимались по-другому.

Среди профессионалов не было противников мероприятий по ограничению ядерных вооружений и испытаний – на основе взаимных соглашений с США и другими государствами. Работа в этом направлении велась непрерывно и плодотворно, как и работа по повышению радиационно-экологической чистоты проводимых экспериментов, а также регулярные масштабные обследования территории страны на предмет выяснения последствий ядерных испытаний.

В рассматриваемый период распад СССР уже вступил в активную фазу. Парад суверенитетов союзных республик, провозглашавший приоритет их конституций и законов над законодательными актами СССР, уже близился к завершению. Ключевым этапом стало принятие 12 июня 1990 г. Первым Съездом народных депутатов РСФСР Декларации о государственном суверенитете РСФСР, положившее начало фактическому двоевластию в стране и «войне законов».

Дорогу к дальнейшей дезинтеграции и параличу власти проложил, на первый взгляд, совершенно конструктивного содержания Закон СССР от 09.04.1990 г. № 1417-1 «Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР», получивший новую редакцию по требованию «независимой» РСФСР 23.10.1990 г. — аккурат накануне  вспоминаемого нами эксперимента. В нём указывалось: «Предприятия (объединения), организации и учреждения, независимо от их подчиненности и формы собственности, …в обязательном порядке согласовывают с соответствующим Советом народных депутатов мероприятия, которые могут привести к экологическим, демографическим и иным последствиям, затрагивающим интересы населения территории. ….Местные Советы народных депутатов имеют право: предъявлять в суд или государственный арбитраж требования о признании недействительными актов органов государственного управления, местного самоуправления, предприятий (объединений), организаций и учреждений, нарушающих права и законные интересы граждан, проживающих на данной территории, а также полномочия местного Совета народных депутатов, и до принятия решения судом или арбитражем приостанавливать действия оспариваемых актов органов местного самоуправления, предприятий (объединений), организаций и учреждений». И далее: «…Решения местных Советов народных депутатов, принимаемые в пределах полномочий, установленных настоящим Законом, другими законами Союза ССР, союзных и автономных республик, обязательны для исполнения всеми расположенными на подведомственной территории предприятиями (объединениями), организациями, учреждениями, кооперативами, общественными организациями и их органами, должностными лицами и гражданами».

25 октября 1990 г. (на следующий день после проведения испытания на Новой Земле) Казахстан принял Декларацию о государственном суверенитете – предпоследним в СССР (15 декабря – Киргизия). Однако, задолго до этого вокруг Семипалатинского полигона уже была создана обстановка, приведшая к прекращению испытаний (последний эксперимент был проведен 19 октября 1989 г.), хотя формально он был закрыт указом Президента Казахской ССР только 29 августа 1991 г. Ввиду невозможности проведения полностью подготовленного на Семипалатинском полигоне испытания в штольне 108-К было вынужденно оставлено экспериментальное ядерное устройство, уничтожить которое накладным зарядом взрывчатого вещества удалось только 31 мая 1995 г. в результате проведения российскими специалистами сложнейшей и опаснейшей работы.

Созданная вокруг Семипалатинского полигона обстановка обусловила рассмотрение возможности переноса всех ядерных испытаний на Новую Землю. Это, в свою очередь, возбудило популистски настроенных северных «активистов».

Вокруг полигона на  Новой Земле также начали кипеть невиданные ранее страсти. Все, кому не лень, обвиняли его во всевозможных бедах, накопившихся в стране. Так, в газете «Правда Севера» регулярно публиковались вздорные вымыслы о лысеющих оленях, о рыбе без чешуи, исчезающих песцах, о вымирающих селениях и т.д. и т.п. – «по вине тех, кто на Новой Земле». Жители Ненецкого автономного округа обратились в ВС СССР и к народным депутатам СССР с коллективным обращением, которое народный депутат от округа А.И. Выучейский зачитал на заседании Верховного Совета СССР и  потребовал: ядерные испытания на Севере должны быть прекращены! ВС СССР обязан незамедлительно заслушать военное руководство по вопросам переноса всех испытаний (в том числе с Семипалатинского полигона) и их проведения на Новой Земле, сопоставить военное преимущество с политическим, экономическим и социальным уроном, который вызовет этот шаг. Организовать инспекцию Новой Земли под эгидой Всемирной организации здравоохранения, открыть свободный доступ всех желающих на полигон.

Учитывая такую ситуацию, 12 декабря 1989 г. на Втором Съезде народных депутатов СССР депутатам и представителям средств массовой информации были представлены сведения о полигоне на Новой Земле, режимах его функционирования, радиационной обстановке, о планах будущих испытаний.

Первая публикация о полигоне в открытой печати появилась 2 мая 1990 г.  в газете «Известия» (№ 123) под названием «Новая Земля — самый северный полигон» в виде интервью  начальника 6 управления Военно-Морского Флота вице-адмирала Г.Е. Золотухина. В частности, он рассказал о специфических особенностях ядерного испытательного полигона и о требованиях к нему как к объекту важного оборонного назначения, а также о повышенном внимании к его деятельности иностранных разведок, а в последнее время и различных экологических движений.

29-30 мая 1990 г. на полигоне работала правительственная комиссия под руководством И.С. Белоусова —  заместителя Председателя Совета Министров СССР. В состав комиссии входили кроме представителей Министерства атомной энергетики и промышленности СССР и ВМФ также народные депутаты ВС СССР,  ВС РСФСР, ВС Коми АССР, председатель Архангельского облисполкома П.Н. Балакшин, председатель Ненецкого окружного исполнительного комитета Е.Г. Алексеев, секретарь окружного комитета КПСС Ю.С. Романов и корреспондент газеты «Правда Севера» И.В. Бенца.  Комиссия заслушала доклады об истории полигона, режимах его деятельности, радиоэкологических и сейсмологических последствиях испытаний. Народным депутатам была предоставлена возможность ознакомиться с различными объектами полигона и условиями жизни военнослужащих и их семей. Как позже выяснилось, депутаты остались при своем мнении.

Вот как описывал особенности подготовки и проведения последнего в нашей стране ядерного испытания академик РАН Виктор Никитович Михайлов, в ту пору – заместитель Министра атомной энергетики и промышленности СССР, выступая на специальном заседании Верховного Совета СССР 29 октября 1990 г. Приведем выдержки из его выступления:

«…В соответствии с постановлением правительства,  это испытание было подготовлено ещё в конце прошлого года. Но, учитывая очень сложную обстановку, которая сложилась вокруг ядерных полигонов у нас в стране, было решено в начале года не проводить это испытание, так же как и на Семипалатинском полигоне. Наши полигоны молчали целый год. Скажу откровенно, мы ждали реакцию американской стороны. Вы ее прекрасно знаете. 12 октября они провели свой седьмой, очень мощный ядерный взрыв в пределах 100 килотонн….».

«…Выскажу свою точку зрения: даже если бы не было этого взрыва, то может быть, его следовало провести для престижа страны. Американцы провели семь взрывов, французы – четыре, китайцы – два, причем один из них мощностью около 500 килотонн, а мы год молчали. В этих условиях могу сказать: простаивают коллективы, стоят научные программы, мы начинаем отставать…».

 «…В этих условиях, учитывая, что штольня (а испытание проводилось в штольне – это горизонтальная выработка длиной около двух километров, глубина заложения ядерного устройства составляла порядка 600 метров горной выработки) находилась в условиях консервации около года, у специалистов были большие беспокойства за состояние диагностической аппаратуры, расположенной внутри штольни, за состояние ядерного устройства. Срок гарантии диагностической аппаратуры и самого устройства у нас был около года, это было проверено, в чем все мы были убеждены. Поэтому до самого последнего момента, по существу, мы сомневались. Могло быть неприятное и непредвиденное развитие самого ядерного взрыва.

В соответствии с нашим обращением Государственная комиссия Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам разрешила нам проведение ядерного испытания после 10 октября, учитывая погодные условия. Государственная комиссия, работавшая на полигоне, на заключительном этапе в первую очередь рассматривает метеообстановку, которую также консультирует и контролирует в Москве Госкомгидромет СССР, привлекая к этому большое число специалистов. Определённые метеоусловия нужны для того, чтобы при возможном (я подчеркиваю – при возможном) выходе радиоактивности весь радиоактивный газ остался на территории полигона.

Конечно, такую синоптическую ситуацию подобрать очень сложно. Скажем, в октябре подобная ситуация могла сложиться, исходя из долголетних наблюдений, только один раз. Ноябрь для Новой Земли практически уже исключает такую ситуацию, кроме того, там наступает полярная ночь.

Мы ожидали, что реальная погодная обстановка может сложиться между 23 и 26 октября. …24 октября … мы собрались в Госкомгидромете и стали … следить за тем, как складывается синоптическая обстановка. И только в 14 часов 30 минут мы пришли к выводу, что обстановка на вечер этого дня складывается идеальная. И разрешение комиссии на проведение эксперимента было послано и получено на Новой Земле в 15 часов 30 минут. Ядерный взрыв разрешалось провести 24 октября с 15 до 18 часов.

Конечно, мы понимали, что времени очень мало, на заключительные операции требуется порядка шести часов, что … придется работать в очень сложных условиях, чтобы обеспечить качественную подготовку этой работы. Работа была закончена в 18 часов без одной минуты. Докладываю, что выхода радиоактивных продуктов как из эпицентра взрыва, так и с приустьевой площадки не произошло. Газ полностью … был заблокирован комплексом забивочных работ…. Обстановка на полигоне сразу же после взрыва была нормальной. Непосредственно в городке, который примыкает к этому месту и находится примерно в километре, радиационный фон составляет от 6 до 10 микрорентген в час. Могу вам доложить, что и сегодня обстановка абсолютно нормальная. Все принятые меры привели к тому, что выход радиоактивных продуктов в этом эксперименте не произошел…

Подрыв зарядов произошёл по заданной программе. Комплекс диагностической аппаратуры сработал нормально. Полученные результаты обрабатываются группой специалистов Министерства атомной энергетики и промышленности и Министерства обороны непосредственно на полигоне».

О подготовке и проведении последнего подземного ядерного испытания на Новой Земле вспоминает контр-адмирал В.В. Выскребенцев, в то время – заместитель начальника полигона, председатель Государственной комиссии по подготовке и проведению этого испытания.

При подготовке и проведении ядерных испытаний их участники всегда проявляли профессионализм, стойкость, мужество, преданность долгу, осознание значимости своего труда в решении важных государственных задач по обеспечению безопасности страны – по созданию ядерного щита Родины. Для них слова «чем надёжнее наши заряды, тем прочней будет мир на земле» — не пустые слова. Успешное проведение каждого испытания воспринималось на полигоне как праздник. Постоянный позитивный настрой у испытателей полигона поддерживался в процессе рабочих контактов с учеными, сотрудниками федеральных ядерных центров, КБ, НИИ и представителями МО и ВМФ.

В конце 1980-х годов экономическая и политическая обстановка в стране стала меняться, был объявлен курс на перестройку. Участники подготовки и проведения испытаний восприняли перестройку как свою задачу по повышению их качества.

В тот период активизировалось антиядерное движение мировой общественности. Внутри страны стихийными борцами за ядерное разоружение стали выступать некоторые члены Верховного Совета СССР. Они выдвигали настойчивые требования прекратить ядерные испытания в СССР в одностороннем порядке. Руководство страны выступило с инициативой о всеобщем запрещении испытаний и ликвидации ядерного оружия во всем мире и 29.07.1985 г. объявило односторонний мораторий на проведение ядерных взрывов, продлившийся до 26.02.1987 г.

Подземное ядерное испытание в штольне на объекте А-13Н на Новой Земле было подготовлено к проведению в соответствии с постановлением правительства к осени 1989 года.  В тот год СССР провел 7 ПЯИ на Семипалатинском полигоне (последнее – 19 октября), однако проведение единственного испытания на Новой Земле было остановлено политическим руководством страны.

Предложение выполнить обязанности председателя Государственной комиссии по проведению подземного ядерного испытания на объекте А-13Н было сделано мне В.Н.Михайловым по телефону от имени Совета Министров СССР. Недолго думая, я согласился. К этому времени я имел опыт работы в качестве заместителя председателя Государственной комиссии при проведении пяти подземных ядерных испытаний и понимал меру своей ответственности независимо от своей роли в составе Государственной комиссии.

Штольня А-13Н располагалась на южном берегу реки Шумилиха, дорога от поселка и командного пункта и кабельная трасса проходили через ее русло. Река летом — спокойная и маловодная, зимой на ней растут наледи и образуются глубокие лунки, весной — бурная и полноводная, и тогда опрокидываются кабельные трассы, не преодолевает преграды транспорт. Неопределенность ситуации легла тяжелым бременем на всех участников подготовки испытания. С приходом полярной ночи усилились морозы и вьюги, необходимо было охранять штольню, обеспечивать электроэнергией потребителей на приустьевой площадке и командном пункте. В течение года силами полигона и организаций, участвовавших в подготовке эксперимента, в экстремальных условиях Заполярья со сменой сезонов поддерживались целость и неприкосновенность, а в доступных местах – и работоспособность сооружений, техники и оборудования.

Наступил очередной октябрь, очередная зима, приближалась полярная ночь. После года хранения установленных ядерных зарядов, датчиков, кабельных трасс возникло опасение, что дальнейшее хранение может привести к непредсказуемым тяжелым последствиям в случае отказа ядерных зарядов при проведении испытания. Но это был не единственный источник беспокойства.

В начале октября 1990 года ночью в территориальные воды СССР в границах полигона в районе пролива Маточкин Шар вошло судно «Гринпис» и высадило десант на быстроходных катерах в зону испытаний. Оценивая обстановку, я предложил начальнику испытательной станции сосредоточить усилия на охране испытательного объекта. Начальник полигона вице-адмирал В.А. Горев с группой режима на вертолете осуществил поиск и задержание группы «зеленых» на приустьевой площадке объекта А-37А с последующей передачей задержанных прибывшим пограничникам.

10 октября 1990 года Госкомиссия Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам разрешила проведение ядерного испытания с учетом погодных условий.

Объект А-13Н был готов к проведению испытаний. Весь период его хранения испытатели поддерживали в готовности регистрирующую аппаратуру, кабельные трассы, автоматику управления опытовым полем и т.д. В кратчайший срок были уточнены силы и средства, планы предварительной и аварийной эвакуации, боевые расписания, таблицы и команды докладов. Задачу провести испытания все участники восприняли с большим воодушевлением, с желанием успешно выполнить задачу государственной важности и подсознательно – прекратить годовое мучительное изнуряющее ожидание.

Дальнейшей первоочередной задачей стала оценка метеообстановки с целью выбора метеоситуации, при которой в случае выхода радиоактивные газы не распространятся за пределы полигона. По вопросу оценки метеоусловий ежедневно велись консультации представителей полигона (представителя федерального ядерного центра, проводившего испытания, начальника метеослужбы полигона, представителя Госкомгидромета, членов государственной комиссии) с одной стороны, с руководством в Москве (руководителем Госкомгидромета, начальником 6-го управления ВМФ, заместителем Министра по атомной энергии В.Н. Михайловым) с другой стороны.

Метеоусловия долгое время были неблагоприятными для проведения взрыва. Изучение синоптических карт не позволяло определить точное время наступления необходимой метеоситуации. 24 октября 1990 г. во время очередной консультации был согласован прогноз кратковременного появления необходимой метеоситуации и дано разрешение на проведение взрыва. Подземный ядерный взрыв был произведен 24 октября 1990 года в 17 часов 58 минут. С полным камуфлетом – без выхода радиоактивных продуктов на поверхность земли. Все изделия сработали по заданной программе. Материалы регистрации были сняты и отправлены на экспресс-обработку.

На следующий день объект А-13Н посетили представители общественности в сопровождении начальника полигона. Была высказана одна претензия, что не смогли присутствовать на полигоне во время проведения ядерного взрыва. После пережитого, связанного с подготовкой и проведением испытания, меня уже не очень волновали последствия всевозможных разбирательств. Для меня было главным успешное проведение работы, выполнение возложенной задачи, оправдание оказанного доверия. Я остаюсь признательным В.Н. Михайлову, ныне ушедшему из жизни, который принял, фактически, всю ответственность на себя за принятие решения о проведении последнего ядерного испытания в СССР.

С 1996 года полигон продолжает испытательную деятельность в новых условиях путем проведения неядерно-взрывных экспериментов по созданию и совершенствованию ядерного оружия в целях повышения его эксплуатационной безопасности, поддержания надежности и эффективности.

От имени ветеранов желаю всем создателям ядерного щита России доброго здоровья, творческих успехов и дальнейших достижений в обеспечении обороноспособности России.

Вспоминает капитан 1 ранга П.М. Попов, в то время старший научный сотрудник научно-испытательной части полигона.

В этом опыте я, как обычно, занимался постановкой и проведением физизмерений параметров так называемых быстропротекающих процессов (масштаба единиц – сотен наносекунд), характеризующих работу испытуемых изделий. Изделия размещались в восьми концевых боксах (это было необычно много: больше в новоземельских опытах не бывало) и содержали по несколько узлов, так что забот у нашего довольно небольшого коллектива хватало. Но это было для нас привычно и не вызывало напряжения, скорее стимулировало рабочий азарт.

Были непривычными и вызывали напряжение другие факторы. К обычным ожиданиям синоптической ситуации, порой длительным, до месяца, в перестроечные годы добавились гораздо более длительные ожидания «политической ситуации», формировавшейся на самом верхнем уровне политического руководства, не учитывавшей никаких объективных обстоятельств и не поддававшейся, как теперь подтверждается, никакому здравому прогнозу. Тут наука была бессильна.

Это был второй опыт, перед проведением которого полностью собранный испытательный комплекс, в том числе ядерные заряды, датчики и кабельные линии в штольне, подключенные к ним аппаратурные комплексы на площадках, соединяющая их кабельная трасса от пункта управления до площадки с аппаратурой измерений длиной несколько километров по открытой местности, был оставлен на несколько месяцев без электропитания и отопления, чтобы  пережидать арктическую зиму. Такое вынужденное, но здравое решение было продиктовано соображениями безопасности. Ранее одна из штолен  (А-24) на полигоне перед проведением опыта (8 мая – тоже в зимних условиях) простояла в таком состоянии более полугода. Здесь же был рекорд – год! Не нужно быть профессионалом или иметь богатую фантазию, чтобы представить, что может за год произойти с датчиками, размещенными без какой-либо защиты на рабочих столах в забитой штольне с высокой, как обычно, влажностью (за счет растепления грунта и застывания бетона забивок) и температурой, постепенно уходящей в существенный минус. Или с проложенными кабелями, по которым на датчики подается питание в несколько киловольт. Выполненные из дюраля с пенопластом передвижные приборные сооружения в обесточенном состоянии, естественно, никакого микроклимата не создавали, и точнейшие осциллографические регистраторы, блоки питания, цифровые приборы и вычислительная техника – все это находилось в течение года в условиях арктической зимы, набирая внутри влагу.

Время на выполнение заключительного этапа (генеральная репетиция, опечатывание на опыт, заключительные операции) было заметно сокращено по сравнению с обычной процедурой. Здесь нужно отметить, что состав и последовательность действий персонала на этом этапе и в обычной обстановке в той или иной мере от опыта к опыту менялись и дополнялись (появлялась новая измерительная техника, отрабатывались новые методики физизмерений со своими пространственно-временными особенностями, изменения диктовались особенностями построения эксперимента). Не стал исключением и описуемый опыт. Однако к объективно сложившимся особенностям процедуры добавился еще и цейтнот, обусловленный кратковременностью ожидаемой синоптической ситуации. Госкомиссии пришлось буквально импровизировать. И это не прошло без некоторых изъянов: в одном из аппаратурных комплексов при прохождении завершающей тестовой программы автоматики операторы не учли необходимость приведения приборов в исходное состояние вручную, при отключенных средствах имитации сигналов. В итоге, не сработало несколько дублирующих регистраторов, хотя  благодаря резервированию измерительная информация не была потеряна.

Испытание проводилось накануне наступления полярной ночи, с характерной для этого времени темнотой и плохой погодой. Однако, это обстоятельство не воспринималось как нечто чрезвычайное, у нас уже имелся опыт работы в подобных условиях. В 1988 г. подготовка эксперимента А-27 велась еще в более позднее время года, а проведен он был полярной ночью — 4 декабря.

За две недели до опыта рано утром 8 октября 1990 г. на полигон высадился десант «Гринпис». Я участвовал в задержании и общении с этим десантом (в качестве переводчика), затем ночью передавал его в море с борта флотского СКР на борт пограничного СКР. С составом десанта все было понятно: часть из них – профессионалы, выполнявшие разведывательную задачу, остальные действовали в рамках заявленной акции «Гринпис». Уместно заметить, «добросовестность» и «чистота помыслов» последних оказались под большим вопросом: они завысили результаты своих измерений уровня радиации на полигоне на три порядка! Уличившая их в этом Ерин Салбю (ученый из лаборатории изотопов Высшей сельскохозяйственной школы Норвегии) предположила, что они просто-напросто перепутали диапазоны приборов (вместо микрорентген считали миллирентгены, как это случается с неопытными операторами). Возможно, но вопрос остался.

Обошлись мы с десантом вполне мягко, имея в виду тяжесть им содеянного. Не могла не вызвать возмущение беззубая и непоследовательная позиция высоких руководителей страны по отношению к наглым иностранным нарушителям границы, открыто попирающим ее законы, прикрываясь сомнительными лозунгами. Еще большее негодование вызвали прибывшие с иностранцами наши сограждане, открыто пренебрегшие интересами и законами своей Родины, злоупотребившие доверием ее граждан. Удивительно, но последним удалось избежать ответственности за устроенное ими беззаконие, прикрывшись депутатской неприкосновенностью (вопрос о лишении их неприкосновенности, насколько мне известно, даже не рассматривался).

К нашему удивлению, власти нашей страны своими действиями как будто осознанно  подталкивали ее граждан терять уважение к своей Родине.  В подобной ситуации Франция просто взорвала судно гринписовцев «Rainbow Warrior» — предшественника прибывшего к нам  «Rainbow Warrior II», выплатив впоследствии компенсацию. В Неваде, как известно, этих деятелей тоже встретили, мягко говоря, неласково. Да и известного казахского активиста Олжаса Сулейменова, чьими усилиями был закрыт Семипалатинский полигон, в Неваде тоже не овацией встречали. Местные жители на встрече с ним заявили примерно следующее: полигон является гордостью штата Невада; его работа обеспечивает мир во всем мире; у нас, американцев, нет проблем с работой полигона; и вообще – по какому праву вы используете имя нашего прекрасного штата в названии вашего движения? (имея в виду организованное им движение «Невада-Семипалатинск»).

Хочется сказать и о том, что  ряд особенностей этого эксперимента вызвал незабываемые позитивные эмоции. Прежде всего – гордость за нашу отечественную специальную технику, за её высочайшую надёжность.  При подготовке и проведении опыта в комплексе физизмерений были обнаружены лишь отдельные пришедшие в негодность кабельные линии, единичные отказы датчиков и регистраторов; они не привели к потере измерительной информации. В зарядно-аппаратурном комплексе отказов вообще не имелось.

Позже мы узнали, что не только нам на полигоне приходилось ожидать «политической ситуации». При выполнении программы  промышленных (в мирных целях) ядерных взрывов  в тот период некоторые из них были также проведены после выполнения  забивки и последующего длительного вынужденного нахождения ядерных зарядных устройств в экстремальных условиях, в частности, при аномально высоких температурах. Слава и почет разработчикам и изготовителям ядерных зарядов и специальной техники!

Успешное проведение опыта в описанных условиях стало возможным благодаря тому, что имелись сильные, опытные коллективы испытателей, руководители Госкомиссии, комплекса физизмерений, зарядно-аппаратурного комплекса, на ходу разработавшие и реализовавшие укороченный алгоритм заключительных операций. В условиях цейтнота четко сработали все службы полигона.

Только имевшийся запас прочности в аппаратуре, в организации, в людях позволил добиться успеха. На этом примере мы видим, что надежность лишней не бывает, а в таком ответственном деле — особенно.

Необходимо отметить личную роль В.Н. Михайлова. Принимая сложное и ответственное решение в Москве, беря на себя ответственность за последствия (что уже неординарно и как-то не характерно для многих руководителей поздней советской поры), он не слепо рисковал, а знал, что предложенный вариант выполним. И этот вариант был реализован, в том числе, благодаря тому, что Виктор Никитович в свое время многому научил участников испытания, успел передать им свой опыт, в течение многих лет руководя проведением сложных экспериментов на полигонах.

Вспоминает капитан 1 ранга В.П. Думик, в то время начальник отдела научно-испытательной части полигона, прикомандированный к 6-му управлению ВМФ и занимавшийся организацией подготовки и проведения испытаний на Новой Земле.

Прошло более 30 лет после проведения последнего подземного ядерного испытания  на Новой Земле. Период подготовки к этому испытанию, занявший  довольно длительный временной интервал —  с 1989 года  и  до октября 1990 года, мне запомнился как время постоянной подготовки докладов, справок, проектов постановлений, встреч с депутатами и «зелеными», участия в конференциях, подготовки проектов решений на проведение ядерного испытания, согласования их с заинтересованными органами. А время после проведения взрыва — это вообще отдельная история. Мне кажется, что все это время, по образному выражению В.Н. Михайлова, «прошло в окопах». Сейчас я понимаю, что это была  учеба и школа воспитания характера. И только помощь настоящих преданных своему делу ученых, моих товарищей  и  полигонная закалка позволили преодолеть все преграды.

Незнание большинством людей фактической радиационной и сейсмической обстановки, неосведомленность о мерах по обеспечению безопасности испытаний, трудные социально-бытовые условия жизни приводили к тому, что наши ура-патриоты легко провоцировали население против проведения работ на ядерных полигонах страны, а также к  росту эмоционального накала вокруг них. Между тем, обеспечение радиационной безопасности участников испытаний и населения — одно из важных условий при проведении ядерных испытаний. Неслучайно, что отдел радиационной безопасности являлся одним из основных подразделений полигона. В каждой программе испытаний, которую составляли руководители испытаний, и утверждало правительство страны, вопросы обеспечения общей и радиационной безопасности всегда занимали значительное место.

Памятен случай, когда в 1987 году при проведении опыта на Новой Земле произошел выход на дневную поверхность радиоактивных продуктов взрыва. Правильный выбор синоптической ситуации обеспечил локализацию этих продуктов на небольшой площадке вблизи штольни, в пределах санитарно-защитной зоны. Передвижные аппаратурные комплексы, находившиеся на площадке, после дезактивации продолжали в дальнейшем использоваться.

К моменту проведения упомянутого ядерного испытания в разработке уже находился межведомственный документ, определявший повышенные требования по обеспечению экологической безопасности планируемых к проведению испытаний, включавшие ужесточение условий заложения испытуемых изделий, изменения в технологии обустройства испытательных объектов. Были также расширены полномочия межведомственной экспертной комиссии по оценке радиационной и сейсмической безопасности подземных ядерных испытаний.

Опыт в штольне А-13Н был подготовлен уже в соответствии с новым документом. Естественно, повышенные требования делали подготовку испытания более сложной, трудоемкой, длительной и дорогой. Однако и результат был налицо – полный камуфлет (без остаточных деформаций поверхности земли и выхода радиоактивных газов на её поверхность). В этом наглядно смогли убедиться народные депутаты и представители общественности, прибывшие на полигон.

Возникает вопрос: были ли прежние требования по безопасности недостаточными и к какому результату привело их соблюдение? В научных материалах, подготовленных экспертами-экологами ведущих организаций России, приведены сведения и выводы о степени загрязнения окружающей среды после проведения на полигоне подземных ядерных испытаний,. В частности, в них указано, что в общем количестве цезия-137, выпавшего в Северном полушарии Земли от всех ядерных испытаний в атмосфере, выпадения от подземных взрывов на Новой Земле составили всего около 0,001%, т.е. они не создали дополнительного радиоактивного загрязнения внешней среды. Стронций-89 в связи с небольшим периодом полураспада (50,5 суток) также не создал дополнительного радиоактивного загрязнения местности и атмосферы. Стронций-90, как правило, вообще практически не появлялся в атмосфере после проведения подземных ядерных испытаний. Измерения содержания радиоактивных продуктов в воздухе и в выпадениях, проведенные собственно на архипелаге в разное время, показали, что подземные взрывы не внесли существенного вклада в загрязнение окружающей среды долгоживущими радионуклидами.

А были ли вообще нужны новые требования? Ответ: безопасности много не бывает (в конце концов, безопасность профессионалов, прибывающих на место взрыва вскоре после его проведения для съема материалов регистрации, тоже что-то значит. Тут уместно провести такую параллель: в былые времена, насколько известно, архитектора моста во время его испытания ставили под мост и он, так сказать, отвечал жизнью за своё детище. Более того, он должен был привести туда и всю свою семью. Казалось бы, дикость, но старинные мосты стоят сотнями лет).

К сожалению, надо отметить, что в СССР среди населения информационная работа по фактической радиационной обстановке в стране и проводимых для ее оценки исследованиях фактически не проводилась. И только после выпуска постановлений Верховного Совета СССР от 27 ноября 1989 г. «О неотложных мерах экологического оздоровления страны» и Совета Министров СССР от 14 февраля 1990 г. «Об обеспечении выполнения Постановления ВС СССР от 27.11.89 г.» стала проводиться такая работа. Результаты исследований представлялись в докладах на международных конференциях, в справках  и сообщениях в органы власти и в публикациях в средствах массовой информации на всех уровнях.

Таким образом, как видно, на момент проведения последнего ядерного испытания у общественности не было объективных причин для беспокойства в отношении безопасности его проведения; такая причина как неинформированность также была устранена. Однако, несмотря на это, ранее упомянутые «деятели» продолжали во всех грехах обвинять испытателей, как сейчас в западных странах считается хорошим тоном обвинять во всем Россию.

При организации и проведении подземных ядерных испытаний на Новой Земле 6 управление ВМФ тесно взаимодействовало с Минздравом и Госкомгидрометом СССР. Представители этих ведомств  входили в состав назначаемых госкомиссий по проведению работ. По долгосрочному прогнозу на 1990 год благоприятная синоптическая ситуация могла с большой вероятностью возникнуть во второй половине октября. Поэтому при подготовке проекта решения ВПК на проведение испытаний было предложено разрешить провести одно испытание на Новой Земле в октябре 1990 года в зависимости от ситуации. Перед подписанием решения надо было собрать огромное количество  согласующих подписей. А сделать это в наступивший период было очень непросто, хотя до перестройки все было совсем иначе. Согласование осуществляли специалисты, которым не надо было объяснять прописные истины и которые понимали суть происходящего и не ставили вопросы: «а это что такое» и «что мы будем с этого иметь?».

На 29 октября 1990 г. в  Верховном Совете СССР было назначено обсуждение ситуации, сложившейся в связи с проведением подземного ядерного испытания на Новой Земле 24 октября 1990 г. Докладчиком выступал заместитель Министра атомной энергетики и промышленности СССР Виктор Никитович Михайлов. От ВМФ на этом заседании присутствовали начальник 6 управления ВМФ вице-адмирал Г.Е. Золотухин и я. Пришлось в срочном порядке готовить справки по всем вопросам организации и проведения испытания. Народные депутаты хотели услышать сведения, которые в то время имели  гриф секретности, но разве их это останавливало, если даже из МИД в то время поступали угрожающие указания немедленно представить все сведения, например, по хранилищам ядерного оружия  ВМФ! Конечно, никто им таких сведений не имел права представить, но сколько сил и времени было потрачено на доказательство неправомерности подобных требований.

Это обсуждение скорее напоминало театр абсурда или судилище. Народные депутаты, не слушая разумных доводов В.Н. Михайлова о необходимости проведения испытания, выдвинули обвинения в намеренном проведении взрыва накануне визита М.С. Горбачева в Испанию и Францию. Звучали слова о том, что в результате этого страна  не получит примерно полмиллиарда долларовых «инъекций» в оздоровление экологической обстановки на Севере, и вообще нас теперь не будут финансировать так, как собирались. Испытатели, дескать, не посоветовались с россиянами, что совершенно неправильно и приведёт к дальнейшему усугублению политической обстановки в стране.

Сколько совершенно ничем не обоснованных обвинений было выдвинуто на этом заседании в адрес создателей ядерного щита страны! Можно только удивляться             спокойствию и выдержке Виктора Никитовича, который приводил  обоснованные  доводы о необходимости проведения ядерного испытания и убедительно отвечал на выдвинутые «обвинения». В памяти осталось одно: такое слушание вообще можно было не проводить. Все виновные были определены заранее, как и решение по сложившейся ситуации.

Последующее за этим заседанием время было занято приемом и сопровождением на полигон депутатов, корреспондентов, научно-исследовательских экспедиций, представителей США и т.д. Но это уже — другая история.

---

Итак, запланированное на 24 октября 1990 г. испытание проведено. События стали сменять друг друга с возрастающей скоростью. Вкратце о них.

На второй день после взрыва на полигоне побывали журналисты и ученые, представлявшие северные регионы страны.  В 30 м от штольни уровень радиации не превышал 25 микрорентген/час, что было зафиксировано несколькими (в том числе – привезенными с материка) приборами и задокументировано. На пятый день корреспонденты центральных газет смогли подойти непосредственно к устью штольни. Но и это посещение не сняло напряженности вокруг полигона.

29 октября 1990 г. Президиум ВС РСФСР и СМ РСФСР выступили с заявлением «О проведении испытаний ядерного оружия на полигоне Новая Земля». Приведем текст этого документа полностью:

«24 октября с.г. в нарушение Декларации о Государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики был произведен подземный ядерный взрыв в районе о-вов Новая Земля. Это очередное испытание ядерного оружия не было согласовано с ВС РСФСР, СМ РСФСР и местными органами власти.

Верховный Совет и Правительство РСФСР считают подобное положение недопустимым, выражают решительный протест и требуют впредь безусловного соблюдения Декларации о Государственном суверенитете РСФСР во всех ее аспектах.

Президиум ВС РСФСР и СМ РСФСР обращаются к Президенту СССР, ВС СССР с предложением безотлагательно определить условия и порядок взаимодействия в подготовке, реализации и контроле выполнения решений в сфере обороны и безопасности страны.

Президиум Верховного Совета РСФСР   Совет Министров РСФСР 29.10.90″.

31 октября 1990 г. Верховным Советом СССР  было издано уже Постановление     №1766-1 «О ситуации, сложившейся в связи с проведением 24 октября 1990 г. подземного ядерного взрыва на Новой Земле», имевшее по существу ту же направленность, что и вышеупомянутое заявление.

Сейчас трудно представить, что гарант безопасности страны и стратегической стабильности в мире – отечественный ядерный оружейный комплекс, за создание которого народ заплатил неслыханную цену, вдруг будет позволено отдать на растерзание нечистоплотным дельцам от политики, случайным лицам, пренебрегающим интересами страны и готовым угодничать перед Западом ради завоевания дешевой популярности и достижения своих узкокорыстных целей. Люди нахлебались безответственного популизма и дорого за него заплатили: громадными материальными потерями от недостроенных АЭС, торможением развития (а где-то и развалом) наукоемких отраслей промышленности, вооруженных сил, позорным обвалом уровня жизни, искалеченными судьбами, разрывом связи поколений, разделением народов, потерей самоуважения и многим другим. Теперь уже многие, а не только один М.А. Булгаков, понимают, что разруха начинается в головах.

Были тогда среди активных участников разрушения страны и добросовестно заблуждавшиеся (которые сейчас массово заявляют о разочаровании в прежних идеалах), и откровенные агенты влияния. Прокатившаяся по планете волна «цветных» революций с их известными закономерными негативными последствиями показала заблуждавшимся, что жить надо своим умом. Надо полагать, что и представители братских республик, остервенело набрасывавшиеся на В.Н. Михайлова на упомянутом заседании ВС СССР, уже не так позитивно оценивают успехи своей малой родины на проложенном ими пути, как им грезилось тогда.

По иронии судьбы, в силу закономерно сложившихся обстоятельств, хозяева агентов влияния — те же заморские силы, которые много лет работают над развалом государственности в чужих странах, добрались, наконец, до своей. Иного способа сохранить свое влияние у них, похоже, нет, как, впрочем, не было и раньше. А методы все те же – полный аморальный и криминальный набор: ложь, обман, клевета, подкуп, шантаж, разврат, оболванивание и одурачивание доверчивых граждан, дешевый популизм с опорой на низменные инстинкты, организация массовых кампаний по оболганию и запугиванию, дезинформации, провокации, раздувание вражды различной этиологии, устройство массовых беспорядков, выращивание и поощрение терроризма и пр., и пр.

И ещё об одном. 26 сентября 1996 г. Россией подписан Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), а  27 мая 2000 г. ратифицирован. США не ратифицировали ДВЗЯИ до сих пор, несмотря на бурную риторику с их стороны в пользу его заключения. Более того, в начале 2018 года США официально заявили («Обзор ядерной политики США»), что вообще не собираются его ратифицировать.

Формально не вступив в силу, ДВЗЯИ (точнее мораторий на ядерные испытания)  соблюдается всеми его участниками. По сути, договор  в значительной мере перенес существовавшую напряженность из политической сферы в научно-техническую. Новые разработки в его условиях затруднены, но затруднено также и обеспечение надежности и совершенствование эксплуатационной безопасности боеприпасов на основе воспроизводства ранее испытанных образцов – с учетом многочисленных объективно существующих дестабилизирующих факторов (старение, дрейф материалов и технологий и др.). Незапрещенные в условиях ДВЗЯИ методы опосредованного контроля по своей информативности, а главное – по достоверности заключения о работоспособности конструкции в целом неизбежно уступают полномасштабному натурному эксперименту. Для реализации этих методов, а в особенности – для их совершенствования в целях уменьшения указанного разрыва требуется непрерывное выполнение большого объема работ. При этом вопрос о достаточности применяемых методов контроля на данный конкретный момент всегда остается актуальным и с повестки дня не снимается.

Договором  ДВЗЯИ предусмотрено право Российской Федерации в порядке осуществления своего государственного суверенитета выйти из Договора при связанных с содержанием Договора исключительных обстоятельствах, ставящих под угрозу высшие интересы страны. Федеральным законом «О ратификации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний» от 27.05.2000 г. № 72-ФЗ установлен порядок действий Президента РФ и Федерального Собрания РФ в такой ситуации. Закон, наряду с прочим, предусматривает: поддержание базового потенциала для возможного возобновления испытательной ядерной деятельности в случае выхода Российской Федерации из Договора; поддержание в готовности к полномасштабным испытаниям Центрального полигона Российской Федерации (на Новой Земле) и адаптацию его к проведению не запрещенных Договором работ по ядерным зарядам и боеприпасам. Правительство РФ представляет Президенту РФ ежегодный доклад о состоянии надежности и безопасности ядерного боезапаса и возможностях Российской Федерации по воспроизводству ядерных боеприпасов без проведения полномасштабных ядерных испытаний. Палаты Федерального Собрания Российской Федерации рассматривают ежегодную информацию Правительства Российской Федерации по этому вопросу и принимают соответствующие решения.

30 лет полигон не проводит ядерных испытаний, их заменили неядерно-взрывные эксперименты. Но надо держать порох сухим! 90-е годы показали, что потеря работоспособности коллективов в отсутствие практической деятельности происходит очень быстро. Поэтому внимание к поддержанию готовности должно быть постоянным.

Надежность испытательного комплекса должна быть по меньшей мере сопоставима с надежностью испытуемых изделий (а она, как мы знаем, очень высока – разумеется, при выполнении необходимых мероприятий). Необходимый запас прочности в технике, в методике, в организации работ, в коллективах, продемонстрированный в 1990 году всей испытательной организацией в масштабе страны, создается не сразу, не вдруг, а только в процессе постоянной практической деятельности, тренировок. Над этим надо работать.

---

А между тем, люди на Новой Земле продолжают жить и трудиться. По-прежнему ловится голец, стадами бродят олени, цветет летом тундра, не умолкают птичьи базары. Несмотря на бесконечные апокалиптические прогнозы желтых СМИ, ничто здесь не гибнет и не исчезает. Новая Земля — это не только ядерный полигон, но и форпост нашей страны с арктического направления. Здесь дислоцируются части ПВО, прикрывающие воздушные рубежи России  с севера, сохраняется база маневренного базирования Северного флота. Центральный полигон был и остается национальной гордостью России. Гордостью, безусловно, являются люди: офицеры и солдаты, учёные и специалисты ядерных лабораторий, шахтёры, испытатели, чей самоотверженный труд и ответственность, сознание сопричастности к обеспечению безопасности страны и позволяли испытывать ядерное оружие в труднейших условиях, порой на пределе человеческих возможностей.

---

Авторы выражают глубокую признательность генерал-майору в отставке Колтунову Виктору Стефановичу за оказанную им помощь в подготовке материала.

Литература

1. Ядерные испытания СССР. Кол. авторов под ред. В.Н.Михайлова. – М., ИздАТ, 1997, 304 с.

2. Михайлов В.Н. Выступление 29.10.90 г. на заседании ВС СССР по вопросу о подземном ЯВ в штольне А-13Н 24.10.90 г. – стенограмма, изд. ВС СССР, 1990 г.

3. Ядерные испытания. Книга 1, том 1. Ядерные испытания в Арктике. Научно-публицистическая монография (в двух томах). Издательство «Картуш», 2006 г.

4. Ядерные испытания. Книга 1, том 2. Ядерные испытания в Арктике. Научно-публицистическая монография (в двух томах). Издательство «Картуш», 2006 г.

5. Закон СССР от 09.04.1990 г. № 1417-1 «Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР».

6. Северный испытательный полигон. Справочная информация. Кол. авторов под редакцией В.Н. Михайлова. СПб, издание 2, 1999 г. 163 с. ил.28.

7. Михайлов В.Н. Я – «ястреб»: Воспоминания, публикации., интервью 1988-2007 годы.– 4-е изд, расш. и доп. – Москва; Саров; Саранск, 2008 г. – 480 с.: фот.

8.  Ядерные взрывы в СССР и их влияние на здоровье населения Российской Федерации./ Кол. авторов под рук. В.А. Логачева- М. ИзДАТ. 2008,- 470 с.; ил.

9. Ядерные испытания СССР. Новоземельский полигон: обеспечение общей и радиационной безопасности ядерных испытаний/ Кол. авторов. – М.: ИздАТ, 2000. – 487 с., ил.